Кулинарная книга инспектора Барбеллы - стр. 6
– Что забирать? – доброжелательно уточнила я.
– Заказ, – так же доброжелательно ответила она. – Ты же от госпожи Н.?
Кресло само собой отъехало от стола, а пухлая ручка протянула мне бумажный пакет, но в этот момент на рабочем столе практикующего алхимика я разглядела кастрюлю, в красках описанную потерпевшим. Что и требовалось доказать.
– Это золотой сотейник господина Оллари? – зачем-то уточнила я, хотя сомнений быть не могло.
Эльфийская работа, золотое сечение и всё такое.
– Да, – удивилась она, – а ты фанатка шоу Лионеля?
Я наконец-то представилась и рассказала, зачем пришла.
– В последнее время Лионель невыносим, – пожаловалась дама. – Зачем же сразу в полицию? Почему не поискать в доме? Простите, инспектор, за ваше зря потраченное время.
– Давайте мы скорее вернём ему любимую кастрюльку, и моё время не будет потрачено зря, – предложила я.
Главное, чтобы её неадекват-племянник не подал официальной жалобы, а с остальным я разберусь. И пусть капитан останется мне должен.
Тётушка замялась. Видно, и ей не хотелось стать объектом племянникова гнева, и я сказала о том, что сейчас на кухне скандалит вся семья.
– Опять? – почтенная дама взвилась, только что из своего кресла не выпрыгнула. – Мальчики-то в чём виноваты?
И поведала по секрету, что регулярно пользовалась сотейником, но всегда успевала вернуть его на место.
– Я не говорю Лионелю, что возобновила алхимическую практику, – вздохнула она и прямо посмотрела на меня. – Он заботится обо мне все эти годы и переживает, но катастрофы больше не случится. Ведь у меня теперь нет магии.
Оказалось, что тётушка Августа в своё время была выдающимся магом-алхимиком, но пострадала от взрыва в лаборатории и полностью выгорела. Кресло-каталка осталось ей на память, и племянник заставил дать клятву, что больше никакой алхимией она заниматься не будет.
– Но я достаточно оправилась, руки и голова на месте, я хочу снова приносить пользу. И семье, и людям, – объяснила она.
Мне было сложно представить, каково это – находиться в инвалидном кресле. Но сердце кольнуло иглой сострадания, и я предложила:
– Давайте кастрюлю мне, а я подсуну её господину Оллари прямо под нос.
Тётушка спустила очки с переносицы и неожиданно подмигнула синим глазом.
– Сделайте это, и я буду вашей должницей, – сказала она, обработав сотейник от следов своего варева.
Эльфийская посудина, подозреваю, и сама была способна себя очистить, но времени на это не было. Я взяла кастрюлю и попрощалась с почтенной алхимичкой. А перед внутренним взором быстро проносились образы рук, касавшихся эльфийского раритета, и вещей, что в него попадали.