Кукушкины дети - стр. 23
Где она? Не во сне, это точно, во сне не бывает больно.
Белка огляделась.
Она сидела в сугробе. Мамин халат растаял, вместо него пальцы сжимали ворох прошлогодней травы, мокрой от растаявшего снега.
Он был всюду, куда ни посмотри. И только вдалеке виднелась серая полоса деревьев.
Сидеть на месте не было никакого смысла. Так и замерзнуть можно!
Белка встала, подышала на озябшие ладони и быстро, чтобы согреться, пошла к лесу – деревья укроют от ветра, а, может, получится развести костер. Как именно она не задумывалась, сейчас главным было выжить.
Снег сбивался в сугробы, ноги увязали в них почти по колено. Зато движение согревало, правда, отнимало много сил, и белка все чаще останавливалась, чтобы проверить, туда ли она идет.
Деревья не приближались.
– Что за чертовщина? – пробормотала Белка. – Что вообще происходит?
Губы онемели и не слушались. Вместо слов послышалось невнятное мычание, и Белка вздрогнула. А потом закашляла, хрипло, с надрывом.
Хриплые звуки разбили пространство. Оно взорвалось миллиардами льдинок, и Белка оказалась среди деревьев.
Здесь было гораздо теплее. Сгнившие прошлогодние листья скрадывали звуки, но при каждом шаге слышалось отчетливое хлюпанье – это лесная подстилка отдавала скопившуюся в ней воду.
Снега здесь почти не было, он сохранился только в ямках и возле стволов и был очень белым, почти светился. Слишком ярко – так не бывает. Весной снег ноздреватый, тяжелый и серый, а не мягкий и пушистый, как здесь.
Деревья стояли голые, их ветви переплетались, образуя на фоне затянутого облаками неба жутковатого вида решетку. Белка поежилась и обхватила себя за плечи руками, поискав тропинку взглядом. Ничего. Только бурая опавшая листва, ветки да ошметки снега.
На одном из них что-то алело.
Белка подошла ближе.
По белому бугорку раскатились ярко-красные бусины. Но стоило взять одну в руки, как она растаяла крашеной ледышкой и скатилась с ладони, оставив в снегу бурую дыру.
В запах талой воды вплелся другой – душный, густой, железистый. Белка перевела взгляда на ладонь. От бусины остался липкий бурый след.
Она попробовала стереть его снегом. Он обжег холодом кожу, расцарапал крошечными льдинками и рассыпался мелкой крупкой. Рука покраснела и горела так, словно её держали в огне. Но пятно не исчезло.
Снег под деревом закончился, Белка оглянулась в поисках следующего и застыла, уловив тихий, на грани слышимости звук. Показалось, эхо донесло чей-то зов, но его заглушил хруст быстрых шагов по снегу. Кто-то положил на плечо руку прежде, чем Белка успела оглянуться.