Куко́льня - стр. 16

Недавний выпускник вступил в должность оперуполномоченного Центра «Э». И его тут же отправили воевать с бумагами.

Война шла не на жизнь, а на смерть. Бумажное воинство наступало. Приходили кипы таблиц. Их надо было заполнять. Выдавать нормы. Ссылки на профили людей в соцсетях, если те гонят там экстремистскую ересь. Находить картинки со свастикой. Вычислять прыщавые четырнадцатилетние морды и вызывать на воспитательные беседы. Прыщавые морды тряслись и лепетали невнятное (в духе «я больше не буду»). Надо было вести бумаги. Количество профилактических бесед нормировано. Мониторить форумы. Подстрекать, если приходится. Выявлять шибанутых на голову. И ещё бесконечное количество жалоб. Бумажных жалоб, электронных жалоб. Это всё градом валилось на песочно-кудрявую Андрееву голову.

– Лепи 282-ю, Гугл, – так к нему обращались.

И Ромбов лепил. Всё как требовалось. Причём лепил не на скорую руку. Не чтобы отделаться. А осознанно. Повёрнутым и отморозкам.

Все презирали такую работу. Понимали: надо, Федя, надо, но роптали, стискивали зубы и пытались увильнуть, пока можно.

Ромбов действовал как машина. И поэтому сразу не понравился.

Он с исполнительностью робота принимал бюрократические тяготы. Делал отчёты, справки, справки на справки, докладные по справкам, докладные по рапортам, рапорты на справки, справки на рапорты. И фигачил всё это с такой результативностью и покорностью, что его сразу записали в просиживатели штанов и ошпарили высокомерным пренебрежением.

– Гугл, ищи свастики.

У него были странные ритуалы. Носил на работу банку с коричневой бурдой. Обычная жестяная банка, зелёная. Вечером забирал. Сперва подумали – жмот.

– Да кому сдалась твоя кофя? – шутил старший оперуполномоченный Михаил Медведев.

– Цикорий, – Андрей невозмутимо барабанил по клавишам клавиатуры, уставившись в экран.

– Это чё?

– У меня ЗОЖ.

– И на хрена ты его с собой таскаешь?

– На удачу.

Медведев заржал, присев на край стола.

Ромбов посмотрел стеклянным взглядом:

– Можно не стоять так близко?

Тогда поняли: ебанутый, лучше держаться от таких подальше.

Андрей ничего не понял. Он протёр влажной салфеткой стол и поправил задетый дырокол, чтобы тот стоял перпендикулярно клавиатуре.

В его углу у каждой вещи было своё место. Передвинутые предметы занимали рядовые позиции, как в армии. Мелочи вроде чайной ложки или степлера, откочевавшие к соседям, быстро возвращались из плена. Любая легкомысленно брошенная папка устраивалась в ровную стопку к остальным.

Чудило – это мягко сказано.

В Центре по борьбе с экстремизмом не хватало профессиональных кадров. За два с половиной года его существования кто-то из оперативников ушёл в другие подразделения, кто-то – в бизнес. Смена находилась со скрипом. Стали привлекать молодёжь.