Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы - стр. 19
Дух и жизнь,
Вас лишь страшит огонь геенны,
И собственный предсмертный хрип!
Долой печаль, приди в себя, очнись!
Иль думаешь, что можно искупить убийство?
Зигфрид:
– Подобный подвиг – фарисейство…
Тень:
– Не то, не то – особое злодейство!
Но кто бы говорил,
А как ты рассуждал, когда губил
Невинного младенца?
Не ты ли брал в расчёт,
Что смерть тебе не предоставит счёт?
Не ты ли под себя творил законов свод?
Иль думал ты, что память стариною занесёт?
Зигфрид:
– Не мучь меня, прошу, не надо,
Мой груз в руках, подобен камню,
Он тянет жизнь мою ко дну,
С прискорбными слезами я покуда справлюсь,
С рыданьем сердца уж не суждено.
Тень:
– Довольно, поздно – руки не отмыть,
Ты можешь и рыдать, и можешь выть,
Но брось его в могилу,
Давно пора его забыть.
Оставь печаль!
Ушедших в тёмное загробье не вернуть,
Из светлых облаков подавно,
Но стоит нам однажды повернуть
Обратно,
Для нас откроется особый путь, и это славно.
Зигфрид:
– О чём глаголишь ты?
О чём ты?
Что разве недостаточно моей слезы,
Чтоб искупить убийства мерзкий грех?
Тень:
– Остановись-ка, ты судьёю был,
О наказании, ты что забыл?
Иль незнаком тебе кирпичный мрачный свод,
Который заменяет утонченно небосвод?
Иль не знаком тебе тот кислый запах катакомб,
Какие собирают всех особенных особ?
Тебе ли забывать твои же казематы,
Полвека в них – цена расплаты,
Но нет такого времени у старика,
Не ждут минуты, какие тут века!
Нет честного суда, пока судим холоп,
А судят господа!
Ты загляни в глубины пустоты,
Застынь, задумайся, всмотрись,
Ни в эту ль пропасть канул без следа
Весь ты, она ли пожрала всего тебя?
Она есть ты,
А ты – она.
Ты пуст – сосуд без дна.
В тебе нет чувства, нет души,
Твоё богатство – жалкие гроши,
Какие век тебе наградой слыли,
Но вексель выманил их все,
Как разорял пред смертью всех,
Всю жизнь твою он обесценил и поднял на смех.
Проникновенно катится слеза,
Утри её, иначе, как вечерняя роса,
Она вся обратится в облако тумана,
Иначе горе без конца,
Иначе не дано тебе начать с начала
Жить, дышать, и верить в чудеса.
Зигфрид:
– Но посуди ты сам, что властен истинно лишь тот,
Кто с легкостью готов
Вонзить клинок по рукоять во плоть!
Кто силой возымев победу над сомненьем,
Порвал в клочки и так истлевший мир своим лишь дуновеньем.
Могу ли я теперь упасть,
Стирая в кровь колени
Ползать? Рыдать, теряя прелесть глаз,
Стонать, кривляясь в утешеньи,
Иль вновь воспламенить
Смертельную и роковую страсть?
Иль господину своему подошвы лобызать безвольно,
Робко.
Тень:
– Не можешь –
Жизнь твоя прошла…
Зигфрид:
– Веди вперёд тогда,
Пора вести пришла…
Глава 5.
О звонарях
Если звонарь пытается навязать вам мораль и элементы пресловутой нравственности, прислушайтесь, о чем его трескотня? О чем звон, терзающий уши? Мораль та – мораль блеющих овец, послушных и смирных. Она звенит от зари до зари и не знает усталости; ибо пастух не должен знать усталости и сна, овчарки его должны сторожить овец от волков. Кому же как ни