Кто же я? - стр. 2

Превозмогая боль, поднялась с кровати, отцепляя от руки капельницу.

Туалет находился совсем рядом, но этот путь я преодолела с огромным трудом. Казалось, что прошла целая вечность, пока цель была достигнута.

Справившись с поставленной задачей, поискала зеркало, но его нигде не было. Ни в уборной, ни в палате.

“Чудесно. Я даже не знаю, как выгляжу.”

Осмотрев руки, ноги, сделала вывод, что огнестрельное ранение у меня в верхней части левой руки. Ожог, видимо, на ноге. А сломано левое ребро и, возможно, пальцы на руке, потому что левая кисть была забинтована. Там стояла лангетка.

Но в целом фигура у меня нормальная. Я бы даже сказала спортивная. Кожа белая. Скудные познания о себе любимой, но пополнить их нечем.

До кровати я дойти не успела. За спиной раздался взволнованный голос медсестры:

— Зачем вы встали? Это для вас не безопасно.

Она подбежала ко мне и помогла лечь в постель. Снова подключила капельницу и сказала:

— Здесь над кроватью имеется тревожная красная кнопка, если вам что-то понадобится, нужно просто нажать ее.

Дверь отворилась, в комнату вошла санитарка, женщина принесла мне еду. Аппетита не было вовсе, но мой организм требовал подкрепления, поэтому я попыталась запихнуть в себя все то, что имелось в тарелке.

***

Что чувствует человек, когда не знает, кто он? Когда твоя память — это чистый лист бумаги? Когда ты человек без имени, адреса и данных о себе? Теперь я это знала. Всепоглощающая пустота внутри, вот испытываемые мною чувства. Нет воспоминаний, надежд. Нет прошлого и будущего, лишь настоящее.

В голове не формировались воспоминания, лишь тысяча вопросов, на которые не было ответов.

Я помнила лишь карету скорой помощи и эту палату. Ну, и боль, которую постоянно купировали лекарствами. Болела голова, конечности, внутренние органы и даже кожа.

— Можно мне зеркало,— попросила я, когда санитарка зашла забрать посуду.

— Вы не очень хорошо выглядите,— спокойно ответила та.

Да я и сама это понимала. Не зря моя голова был перебинтована, а когда касалась лица, кожа нестерпимо болела.

— Но все же,— настояла я.

— Это не положено,— лишила меня всякой надежды женщина.

Тяжело вздохнула.

— А книгу у вас можно попросить.

— Посмотрю. Может, что-то имеется,— буркнула санитарка.

А я старалась максимально рассмотреть свое тело. Там, где не было бинтов и синяков. Обнаружила пару старых шрамов и теперь знала, что у меня есть родимое пятно в виде следа от лапки. Оно было на лодыжке.

В этот день приходили еще два полисмена из другого ведомства. Они задавали целую кучу вопросов, на которые я не могла дать ответы. И мой лечащий доктор заверил их, что у меня провалы в памяти. Ведь он тоже задавал те же вопросы и не полчил на них ответы, а так как у меня была травма головы, то был поставлен соответствующий диагноз — амнезия.