Кто заплатит за грехи - стр. 4

Ну, я и изложил суть дела, без особых, правда, подробностей.

Петля это заметил, но не стал углубляться в детали, просто спросил.

– С тобой съездить?

– Нет. Это мои грехи, я сам их оплачу. Тут в другом вопрос.

Я замолчал. Пётр ждал, не торопил.

– Домик мой, за заимкой, помнишь?

Петля кивнул.

– Вот. – Я выложил на столик ключи от машины, паспорт, мобильник, снял и положил рядом смарт часы. – Машину отгони туда и проследи, чтобы телефон всегда включён был и поиск по нему шёл. Да любая активность подойдёт – как будто я там нахожусь.

– А тёлочка твоя не заявится тебя проведать?

– Ну, во-первых, не тёлочка, а… – я вздохнул, – почти невеста, во-вторых, не заявится, знает: если я лично проект взял, то беспокоить меня не надо.

– Лады. Есть у меня спец, оформим. А вот часики твои… – Пётр повертел в руках мои дорогущие, дико функциональные и суперумные часы, подкинул и, подмигнув мне, быстро хрястнул ими об угол стола. – Сломались. Незадача, брат. Отвезу в сервис. А то, сам понимаешь – биопараметры и прочее. Помнишь, как прапор наш, Алексей Иваныч Кац, говаривал?

Я усмехнулся:

– Всегда должен быть запасной план, а лучше…

– Два, ибо гладко было на бумаге, а на деле – там овраги. – Закончил за меня Петля. – Это всё?

– Нет. Присматривай тут за Ингой и кидай ей время от времени SMSки с моего телефона.

– Добро. Теперь всё?

– Нет. Сможешь в течение получаса вот это достать? – Я кинул на стол сложенный вчетверо листок. – У меня самолёт через полтора часа.

Пётр развернул листок. Хмыкнул иронично.

– В бродячий цирк, что ли записаться хочешь, или в выездной драмтеатр?

– Не совсем, но сам знаешь – всегда должен быть запасной план…

– Достану. – Петля вынул телефон и начал быстро набирать сообщение. Закончив писать SMS, посмотрел на часы. – Жди тут, через тридцать минут подвезут твой заказ.

Он встал, рассовал моё добро по карманам и протянул руку.

– Жарко станет, маякни, подтянусь.

Я кивнул, пожав протянутую ладонь, зная, что звонить не буду. Пётр своё отвоевал, хватит.

6

Рыжую я увидел сразу как вошёл в терминал. Изменилась она, конечно, изрядно, но не так сильно, чтобы не признать. Вместо золотисто-медных лохм, торчащих во все стороны – гладкое каре на тон темнее, обрамляющее усталое лицо словно старинный шлем, и идеально подобранный макияж – вместо броского боевого раскраса. Да одета – не как панкушка-оторва, а как средней руки бизнес-леди – одновременно строго и элегантно.

А вот меня она не увидела, точнее, увидела, но не узнала. Хоть, проходя мимо, я задел её плечом. Скользнула по мне равнодушным взглядом покрасневших глаз, скривилась презрительно на моё – небрежно брошенное – «пардон», и вновь жадно уставилась на вход со взлётной полосы. Меня это не удивило. Пристально смотревший на меня из мутного зеркала в не слишком чистом номере дешёвой гостиницы затрапезный мужик в немодном прикиде, с неопрятной клокастой бородой и роговых очках-хамелеонах, быть мной никак не мог. Однако был, но через десять минут быть им перестанет.