Кто ты, человек? - стр. 9
– Ну, пошла, дуреха! Сейчас повалишь все! Пошла! – Анатолий махнул рукой.
Воскресное сентябрьское утро, слышно, как по дворам собирается народ, переговариваются о своем. С крыльца видать вдалеке блестящий изгиб Волги. Многие отправятся на пристань – сегодня приходит пароход. Сахаров тоже пойдёт: на пароходе привезут и заказанные книги и журналы.
Почтальонша прошелестела назад, еле кивнула из-под платка. «Вот и месяц, как за сорок, кажись так и помру бобылем», – подумал Толя.
В этот солнечный денек в самом начале осени 1957 года уже битый час Сахаров сидит на скрипучих ступеньках крыльца. В старой школьной тетрадке в клеточку что-то старательно выводит химическим карандашом. Ого! Да там… Ну-ка, посмотрим.
«Жизнь – это чудная короткая тропинка где-то посередине пространства космической бездны… Однако сегодня мы поговорим о более приземленном, но не менее значимом для любого советского (зачеркнуто) человека…»
Неторопливо продолжалось сентябрьское воскресенье. Деревенские мужики с утра были уже навеселе. Нет у Сахарова этой беды, почти не употреблял «беленькую», даже и ни капли вот уже целый месяц: ни в праздники, ни в будни.
С шести утра к трактору, а вечером – занятия кружка или сразу домой… к книгам. Так шел год за годом. И в этот самый день, глядя в небо на собирающийся журавлиный клин, Сахаров осознал, что хочет и может, и обязательно напишет свой первый рассказ. Это будет пусть маленький, но правдивый рассказ о том, «что есть жизнь». Хотел он только написать так, чтобы получилось не сладковато-тягостно, как писали во всех известных ему журналах.
Ботинки на босу ногу. Горячий чайник на ступеньках крыльца. Да, вот таким светлым, прозрачным и теплым выдалось это сентябрьское воскресное утро. Механик колхоза «20 лет Октября» Анатолий Сахаров, сидя на ступеньках своей хибары, накинув на майку старый пиджак с дырками от медалей, писал свой первый в жизни рассказ.
«Наша жизнь в любое ее мгновение, в любом месте нашего проживания – не важно, город ли это или малая деревенька, скит отшельника или дворец хана – всегда много сложнее, чем это кажется. Жизнь – отнюдь не только то, что происходит с самим человеком. Главное всегда вокруг человека и происходит с его осознанным или невольным участием или, что особенно всем нравится, под его влиянием. А уж как мы воспринимаем происходящее – ничего в реальности и не меняет. Замечательно, что изначально почти всегда есть выбор. Жизнь или смерть, борьба или дружба, жертвенность или равнодушие. В чем затруднение? Кто ты, человек? Нас окружает сложный, тонкий мир, который мы разучились замечать или считаем малозначимым. Мы видим только самые огромные конструкции. Мы разучились хотеть напрягать зрение, рассматривать детали, ведь гораздо легче обозревать общую картину. Люди – особенная, но лишь крохотная часть чего-то (зачеркнуто дважды) безмерно более важного».