Кто ты, человек? - стр. 26

– Иного выхода не вижу, попытаемся. После можно будет аккуратно вытащить парня. Вдвоем справимся, он, вроде, не здоровяк. Как думаешь, а?

Анатолий кивнул. Не спуская глаз с бомбы, уверенно заявил:

– Точно фугас. Они все толстостенные. Есть усиливающее кольцо в головной части. Механический взрыватель расположен на боку, и это хорошо. Если бомба будет и дальше опускаться медленно, то при слабом соприкосновении с поверхностью земли взрыва может и не быть. Она ведь и от удара когда-то не взорвалась.^>15

Лейтенант молчал, вероятно, оценивая все «за» и «против». После короткой паузы Анатолий продолжал:

– Я вот что… попытаюсь насыпать горку песка на дно котлована как можно ближе к месту, где сейчас лежит тракторист. Песок вот тут, в углу здания есть. Это на случай, если бомба упадет с небольшой высоты. Тогда есть вероятность – зарывшись в песок, не взорвется. Пусть старик осторожно на пару-тройку метров подаст грузовик вперед. Во-о-н с той стороны подсветит фарами.

После секундной паузы лейтенант согласился:

– Сахаров, действуем, как оговорено!

«И кто сказал, что майский дождь теплый? Этот ливень – он такой холодный». И Толя снова вспомнил то замечательное сентябрьское утро пятьдесят седьмого года.

Вода холодная уже… Ну что за жизнь такая моя собачья. Вся морда в тине, а хозяин свистит, надрывается, сердешный:

– Ату его, ату, Аян! Давай, ату!!!

Ага, а мне-то слышится – «Ату его, Толян». Чую все – отдельной плотной струйкой исходит от камышей утиный дух. Чую и саму утку уже, чего орать-то так, хозяи-и-ин!

– Еу-у-у, – и басовито залаял, – Гаф-ф-гаф!

Но не думаю уж ни о чем ином, только вперед, только успеть, только угодить хозяину. Вода в пасть, лягушонок еще не заснул на зиму – тьфу тебя, дурак. Вот она, уточка. Фрр-фрр-фрр, загребаю лапами к берегу. Хозяин улыбается, треплет за шею, мне приятно. Чую все. Чую. Только красного цвета теперь нет совсем в этом мире. Ну и что – пустяки какие, счастье-то какое, счастье – вот оно, в моем носу от хозяйкой руки только-то и рождается.

Вот уж мы и дома. Вьюсь у ног, заглядываю в глаза, а меня раз – и за ограду, да на замок. Никуда не пускают.

А вот котофеич на окне сидит, зараза подлая. Улыбается да посмеивается. Что видит такое особенное? Ну-ка, и я посмотрю.

Теперь «подлая зараза» – эт я. Батюшки-светы! Какие-то непривычные у меня лапы, но как приятно делать то, что хочешь. Никто мне теперь не указ. А этот-то, этот прихвостень, раб вислоухий, так и заливается за оградой. Ну его.

От меня человеку огромная польза есть, хоть я и не раб. Человеку оно что надо? Правильно – покой ему нужен и уют, и… свобода. Это как раз по нашей – котовской –части. Вот я хожу, где хочу и когда хочу. И никто не вздумает мной командовать. Как приятно мне сейчас, спрыгну-ка я вниз, да как заору: «Главный инженер – идиот! Мяаууу! Главный бухгалтер – вор! План не выполняем много лет, и все – вранье!» Что хочу, то и буду говорить. Теперь мне все можно. Свобода!