Кто служил в армии, в цирке не смеётся. Сборник рассказов - стр. 52
Вполне возможно, в другое время я бы и рассмеялся, наблюдая такую забавную картинку, но увидев меня, висевшие возмущённо загалдели: – Чё стоишь? Чё лупаешь зенками? Иди…, крути руки…, – и замахали свободными руками вниз.
А внизу грозно рыча, легко, как берёзовой веткой, размахивая внушительным ломиком, бегал и прыгал сержант Кренделев, азартно пытаясь ломом достать и сбить людей с крана.
Мигом покрылся холодным потом от самой мысли выйти один на один с обезумевшим сержантом, который по жизни был на голову выше, да и физически сильнее меня, двадцатисемилетнего прапорщика. Да и чего греха таить, я его ещё и банально боялся: даже трезвого. А тут слетевший с катушек…..
Поняв, что настал вполне возможно мой последний день жизни, я тем не менее с жизнерадостно-идиотским энтузиазмом повернулся к рабочим, застывшим в священным ужасе и так небрежно кинул им: – Счас…., я его крутану…, – и ринулся вниз по металлической лестнице. Страх пропал – Так и так погибать. Овладело спокойствие и как это не удивительно, но мозг выдал готовое решение: – Кренделев сейчас пьян в стельку. Обстановку вокруг себя не контролирует. Нужно только незаметно подобраться, внезапно напасть, сбить с ног и лишить его сознания….
Так и сделал. Короткими перебежками, прикрываясь станками. Как партизан. Я сумел зайти со спины сержанта, но несколько сбоку. И тут мне здорово помогла крановщица. Она начала сдвигать кран с висящими людьми в мою сторону и Кренделев, плотоядно и злобно, глядя вверх на жертвы, периодически подпрыгивая, тоже стал сдвигаться в мою сторону. Мне только и оставалось внезапно выскочить из засады и сделать красивую подсечку. Лом сразу же вылетел из рук сержанта и с оглушительным грохотом укатился под громадный станок, а громила Кренделев по инерции полетел вперёд и хорошо проехался мордой по бетонному полу. Но он ещё был опасен и его надо было вырубить. Стремительно, как коршун, накинулся на пытавшего вскочить сержанта и уже особо не целясь, стал его запинывать, прекрасно понимая, что могу что-нибудь ему сломать или вообще порушить здоровье. С пятого или шестого удара, тело сержанта обмякло и он провалился в глубокое забытье.
Пока его пинал, а потом стоял над телом сержанта, вытирая пот и, настороженно наблюдая за лежащим, был готов немедленно мочить его и дальше, если он зашевелится. Рабочие живо слезли с крана и обступили меня.
– Ну ты, прапор, и зверюга…. Вот на хрена его так было бить? – Посыпались осуждающие голоса рабочих со всех сторон.
– Уууу…, сукиииии…., – возмущённо завопил я и накинулся на обступивших, – я тут шкурой рисковал, пытаясь его обезоружить, а вы…. Чего тогда сами его не утихомирили, а ко мне прибежали? А если б кто-то из вас свалился с крана, ох и хорошо бы он отходил вас ломиком, тогда бы посмотрел, чтобы вы тут пели….. Ну, блин… раз такой базар пошёл, пошли вы на хрен. Я ухожу спать, а он очнётся вот и пожалейте его…