Кто из вас генерал, девочки? (сборник) - стр. 29
Торчит прямо у парадного входа громадная трубища. Самую нижнюю ее часть приспособили для афиш, ну а остальная труба живет сама по себе, не неся никакой дополнительной нагрузки.
Нелка заходит в ДК. У кассового окошечка тетрадный листок: «Продаются билеты на концерт: „Извини, наша юность!“»
Нелка хохочет. Очень громко, потому что из кассовой комнатки выходит тетя Лида. Тетя Лида – мать Женьки Строевой, с которой училась Нелка.
– Тетя Лида, здравствуйте! – хохочет Нелка.
– Чего это тебя разобрало? – удивляется тетя Лида. – И вообще, что ты тут делаешь?
– Вы на что билеты продаете? – не может остановиться Нелка.
– На концерт, – непонимающе отвечает тетя Лида. – А что?
Она подходит к листочку, читает:
– Господи, что за чушь! – Поворачивает к Нелке смущенное лицо: – Вот так опозорят человека ни за что ни про что…
– Кто? – смеется Нелка.
– Да это наш директор повесил, а я не посмотрела. Ты только Женьке не говори, а то она злиться будет.
«Дядя Гера – грамотей», – думает Нелка. Наверху уборщицы ей сказали, что Герман Яковлевич так рано не приходит. «У них работа ночная…»
Нелка ходит по парку. Сейчас здесь ни души, но в самом конце парка есть бойкая тропинка. Ее протоптали на базар жильцы индивидуальных домиков. Чтоб не делать круг по хорошей дороге, они ходят здесь, прямо через кусты. Если сесть на лавочку, можно многих увидеть, ведь сейчас как раз базарное время. Нелка садится. Хорошо, что взяла у Славы рубаху. Ей тепло. Все-таки «Извини, наша юность!» – блеск. Ай да дядя Гера! Она вспоминает певицу Людмилу Петрову, ее невероятно узкое платье. Когда она возвращалась домой, она первым делом кричала: «Люди, спасите меня!» Тогда или Ритка, или тетя Фрида дергали молнию на спине, и несчастная певица «вылезала из оболочки». В общем, она даже неплохо пела, ведь до войны она училась в консерватории. Нелка сидит на лавочке. Лина всегда приходила по этой тропинке. Недалеко от этой лавочки она вытряхивала пыль из туфель. Тоже не любила обходить по хорошей дороге. Нелка смотрит на стадион, на разрушенную электростанцию, на девчонку, которая бежит прямо к ней. «Интересно, знаю я ее или нет?» У самой лавочки девчонка останавливается, смотрит на Нелку, на ее длинные-предлинные ноги.
– Господи, – удивляется Нелка, – неужели Долька? Доля, Недоля, Долорес… Варварина дочка. Как выросла! Когда они кончали школу, она была в шестом. Маленькая рыжая обезьянка. Ее жалели и ненавидели. Жалели, потому что быть дочкой Варвары – удовольствие ниже среднего, ненавидели, потому что рыжая обезьянка была доносчицей и не раз подводила ребят. Нелка была у них отрядной вожатой. Ей неприятна была Варварина дочь, но она боялась собственной необъективности и относилась к Доле-Недоле-Долорес подчеркнуто хорошо.