Крылья за спиной - стр. 16
– Кто знает, может быть других детей не дали ему боги? – попыталась успокоить племянницу Сильма, да только сама не верила тому, что говорила.
Женщина устало опустилась на скамью на кухне, отвела глаза. Что она могла ответить? Что нет силы, способной противостоять воле правящего князя, хотя боги и недовольны им последнее время? Что его посланники могут с легкостью сжечь дом, постройки, перебить мужчин и надругаться над женщинами, если попытаться оказать им сопротивление? Вроде бы воины, защищают границы, но кто знает, на что они способны? Сила на их стороне, а честь не всем ведома, и заступиться некому. Никто не станет рисковать своей головой ради соседа. Себя бы уберечь. Что муж ее уже взял деньги, как компенсацию расходов за то, что растили и заботились о племяннице, а на ее слова не обратил внимание?
С тоской смотрела женщина на девушку, так напоминавшую ее сестру, но разве ей по силам было что-то изменить?
Мира молча быстро собрала немногочисленные вещи и вышла на улицу. Коротко простилась с домочадцами и низко поклонилась дому, увидеть который больше она не надеялась, обняла Млату. С трудом проглотив ком в горле, сказала подошедшей тетке:
– Вот так и маму отпустили, и некому было за нее заступиться.
– У меня семья, – нехотя ответила та.
– Я, стало быть, совсем вам чужая, – ответила девушка.
Слезы навернулись на глаза Сильмы. Как живая, стояла перед ней сестра, протягивала руки, умоляла не отдавать ее незнакомому мужчине на потеху, только никто не заступился, не откликнулся.
– Отец, – робко произнесла Сильма, – муж, что же вы стоите столбами?
– Молчи, – ответит седой мужчина, теребя длинную бороду, – не нам тягаться с господами. Молись, чтобы жених после не отказался, а то и нам не к чести будет принять ее.
Женщина подошла к Мире и крепко обняла ее впервые за все годы.
– Прости, дочка! Прости за все! Знала бы, что так выйдет, все по-другому сделала! Прости, если сможешь.
Узел с вещами девушки положили в повозку, запряженную гнедой низкорослой кобылой. Один из воинов помог туда же забраться Мире. Она впервые ехала в такой, будто какая-то госпожа, только не испытывала от этого ни капли радости. Откинув полог, смотрела на дом, родственников, от которых редко слышала доброе слово, но других у нее не было, на селение, в котором родилась и прожила всю свою жизнь, пока оно не скрылось из виду.
Девушка не верила в сказки. Если бы кто-то из родственников отца разыскал ее, разве не приехал бы он сам? Не стал бы расспрашивать о ней, желая убедиться, что не обманулся в ожиданиях? Разве провожали бы ее домочадцы, словно прощались с ней, не надеясь увидеть в живых? Да только никто не удержал, не заступился. Отпустили с воинами князя, не подумав, какой позор одной девушке ехать с посторонними мужчинами. Видно, и правда испугалась тетка за свою семью. Ее можно понять: одним человеком для блага рода несложно пожертвовать. Любой поступил бы так же.