Крылья ветров (сборник) - стр. 15
Зонненлихт протянул руку и легко вытянул книгу из стиснутых Настиных пальцев. Сделал несколько шагов в сторону выдачи.
– Маша, я возьму Батыгина до завтра?
– Конечно, Антон Владимирович! – звонко крикнула библиотекарша, выпускница мехмата и такая набитая блондинка, что становилось страшно. Зонненлихт криво ухмыльнулся.
– Неужели так трудно запомнить, как меня зовут… – сказал он и бросил книгу Насте. – Учи.
Социология стояла первой парой, и не нужно быть предсказателем, чтобы иметь уверенность в том, что Настю обязательно спросят. Аспирант вызвал её сразу, по первому же вопросу, и изучающе рассматривал, пока она рассказывала о социальных проблемах распределительных отношений. Его улыбка, одновременно жёсткая и плотоядная, красноречиво говорила о том, что халява Насте не грозит, и всем бы неплохо это уяснить.
Группа уяснила. Настя вернулась на своё место на последнем ряду, бросила учебник в котомку и открыла лекции Юльки по философии. Философ был давнишний Юлькин ухажёр, но лекции она записывала безукоризненно, памятуя о прошлогоднем провале, когда весь курс провёл один человек, а на экзамены пришёл совсем другой, и Юлька едва выплыла на тройку. Игорь, сидевший рядом, сосредоточенно списывал у Насти английский.
– С грамматикой он дрючит нереально, – заметил Игорь. – Даже Юльку.
– Что значит «даже» Юльку? – спросила Настя. – Юлька такая же, как мы. И английский знает ненамного лучше.
– Её никто больше не дрючит, – сказал Игорь. Настя хмыкнула.
– Понятное дело.
Аспирант постучал ручкой по столу, призывая к тишине. Настя сделала вид, что усиленно слушает доклад Лоры.
– А Сашка ушёл на заочное, – прошептал Игорь и пояснил: – Николаев Сашка, пятый курс.
Настя натурально раскрыла рот. Сашка? На заочное? На пятом курсе, за полгода до диплома?
– Да ты что… – только и смогла вымолвить она. – Как же его перевели-то? Пятый же курс…
– Сказал, по личным обстоятельствам. Он вообще хотел уходить, декан еле отговорила.
– Последний ряд, тихо! – рявкнул аспирант.
Английский был на четвёртой паре. Зонненлихт сидел за столом над журналом и не поприветствовал группу даже кивком.
– Сборник упражнений, с тридцатого по тридцать восьмое, – сказал он, не поднимая головы. – Сделаете и можете идти домой.
По группе прошёл лёгкий ветер шёпота.
Копаясь с завершённым и простым прошедшим временем, Настя периодически поглядывала в сторону Зонненлихта. Выглядел он сегодня не очень: бледный, осунувшийся, какой-то опустошённый, он создавал впечатление тяжело больного либо потерявшего всё и смирившегося с потерей. Прежний глумливый и язвительный хлыщ куда-то подевался: за столом сидела его оболочка, не более.