Крылья пепла - стр. 28
Глупо, очень глупо, почтенный тен’Малик, тащиться вдоль Черной пустоши с сундуком полным магических штук. Это он, Вейне, со своим куцым даром, не слышит, как звучат наполненные силой камни, а пепельники услышат и пойдут на этот звук, словно крысы за флейтой. Об этом мало кто знает. Эксперимент едва не стоил Эйту его долгой жизни, а его лошади – стоил. И еще Эйт понял, что бегун из него так себе. Он вообще много в чем был так себе.
Вейне пару раз пробирался поближе к голове обоза. Один раз его почти сразу послали лесом и пришлось косить под придурка и делать вид, что искал обозничего. Во второй удалось увидеть сквозь приоткрывшийся клапан край клетки, с двумя пленниками, не разобрать, парни или девчонки, длинноволосые и одеты одинаково: штаны, сапоги. И цепь по полу. Взгляд бугая из охраны купца, того, что его накануне прогнал, не предвещал ничего хорошего.
После этого Кетан и стал следить. Кайтмарен почти все время находилась рядом с ним. Вейне было, в общем-то, плевать, просто коробило, как быстро она сменила грелку.
Опять свара... Уже ближе. Хафтиз, задремавший в седле, встрепенулся, вытянул шею и стал прислушиваться. Самое занятное, что спокойнее всего было именно в охвостье обоза, где ехали лишенные проплаченной охраны попутные –всего четыре телеги и старенький фургон. Они становились на ночевку особняком, разводили общий огонь и готовили тоже вскладчину. Иногда пели, нестройно, но с душой. Вейне казалось, что вздумай он напроситься к ним на кашу со своим куском вяленого мяса, приняли бы, может, кривились бы от его ушей и звали отродьем, но у этого огня было бы куда теплее. Правда, что ли напроситься? Хоть посмотрит на ту, что пела про дорогу…
Безымянная каурая кобыла дернулась, вскидывая голову, и по лошадиной шкуре волной промчался озноб. С ватного низкого неба, танцуя в густом стылом воздухе, падали серые хлопья. Медленно, сонно, но не прошло и пары минут, как дорога полностью скрылась под ними. Пепел оседал на повозках и плащах вместе с густой тревожной тишиной. Запах мокрого пожарища лез в ноздри и рот, оставляя на языке затхлую кислую горечь.
Эйт подставил ладонь и поймал ледяной ошметок, растер в пальцах. Посмотрел направо. Горизонта видно не было – все утонуло в мутном мареве. Изредка проглядывали размытые абрисы одиноко торчащих мертвых деревьев, похожие на тянущих руки людей.
Во взгляде Хафтиза плескался страх и… да, паника. Пусть мало кто воочию видел пепельников, но слышали о них все. От бродячих сказителей, переселенцев из выморочных деревень и немногочисленных выживших. С каждым разом истории обрастали подробностями и отличить правду от вымысла стало нереально. Неприкаянные души не вырывали сердец и не пили кровь, не превращали своих жертв в себе подобных, они просто отбирали