Крылья пепла - стр. 27
Шевельнулся Хафтиз, приподнялся.
– Эйт? Ты в порядке?
– А что?
– На тебе лица нет. Поспи, я подежурю, сколько тут осталось…
Вейне пожал плечами, потянул одеяло, разматывая скатку, и лег. Подальше от огня. К чему душу травить.
Следующая неделя прошла более-менее ровно, если не брать в расчет усиливающуюся нервозность. Сегодня – особенно. Первыми начали взбрыкивать лошади, даже спокойные и апатичные тяжеловозы нервно прядали ушами и дергали. Вейне, точивший кинжалы сидя на телеге, пропорол ладонь. Не глубоко, но пока искал, чем кровь остановить, залапал штаны и плащ, а когда нашел, уже само перестало. Все равно завязал. Ворчал и ругался задницами на потеху Хафтизу.
Выбрался из телеги, потянулся. В плечо ткнулась конья морда, дернула за рукоять одного из мечей. Эйт изловил паршивку и забрался в седло.
Впереди снова собачились. Люди тоже нервничали, отчего раздражались быстрее, ссорились, один раз до ножей дошло, но не до крови.
По правой стороне дороги второй день стелилась каменная в трещинах пустошь с купинами остистой черной травы и кустами, чьи ветки больше походили на потемневшие рыбьи кости, чем на что-то живое. Ветра не было, и слышался каждый шаг и скрип, и казалось, люди затем и старались производить побольше шума – чтоб отгородиться от этого безмолвия.
Он надеялся на расстояние в полет стрелы…
Двадцать лет назад здесь был луг, дальше – светлая дубрава и несколько деревень. Уже брошенных, но яблони еще цвели, сопротивляясь поразившему землю недугу. Сейчас полотно Лоскутного пути словно границей отделяло больное от здорового. Контраст был разительный. Весна еще собиралась с силами, но по левую сторону от дороги, куда не добралась тьма, среди бурой прошлогодней травы проклюнулась молодая, и недалекий лиственный лес подернулся зеленоватой дымкой.
На подъезде к пустоши Кетан усилил ночные караулы, а днем Эйт то и дело ловил на себе его взгляд, словно элтаре решал, сможет ли повернуться спиной без угрозы напороться на скааш в пылу сражения, когда можно «случайно» задеть своего.
А позавчера довелось услышать в придорожных кустах занимательный разговор, из которого выходило, что основная ценность обоза в одном единственном фургоне, том самом, что сторожат личные охранники купца, а все остальное собрано едва ли не для прикрытия. И сокровища умещаются в паре сундуков и клети – накопители или амулеты и тот или те, кто их заряжает. Одаренные не такая уж редкость, редко можно встретить способность делиться силой. Это старшая кровь до третьего колена, дальше – только что-то одно: либо дар, либо интересная внешность, исключая характерной формы уши, либо здоровье и более долгая жизнь.