Крылья над Кальдорой - стр. 7
Вдали виднеется завод. Его дымовые трубы поднимаются высоко в небо, выпуская чёрные клубы дыма, которые окрашивают облака в серый цвет.
Завод магических двигателей. Место, где мне придётся работать следующие десять, двадцать, тридцать лет – или до тех пор, пока Империя не решит, что я больше не нужна.
Встаю в очередь вместе с остальными рабочими. Каждый из нас держит в руках свой пропуск, который нужно предъявить на входе. Очередь движется медленно. Когда моя очередь подходит, охранник – молодой имперец с ленивым взглядом – забирает листок и смотрит на меня.
– Дартлогийка? – спрашивает он, кривя губы.
Киваю.
– Ты в группе три. Смена на третьем этаже.
Он бросает мой листок в коробку, даже не взглянув на него повторно, и кивает мне, чтобы я проходила.
Третий этаж завода – это ад. Здесь громче всего, жарче всего, и воздух настолько плотный от магического топлива, что дышать сложно. Шум не прекращается ни на секунду: лязг конвейеров, скрип металлических частей, удары инструментов. Всё это сливается в грохочущий хаос, от которого звенит в ушах.
Меня ставят на работу у сборочного конвейера. Линия движется с ровной скоростью, не давая ни мгновения на передышку. В мои обязанности входит вставлять магические ядра в корпуса двигателей. Я поворачиваю ядро, проверяю его гладкость, вставляю в гнездо, защёлкиваю. И снова. Поворачиваю, проверяю, вставляю, защёлкиваю.
Запах ядра неприятный, будто смесь разогретого металла с запахом гари. От каждого прикосновения к нему пальцы покалывает, а если держать ядро слишком долго, оно начинает обжигать кожу. Руки к концу первой сотни движений начинают дрожать, но остановиться нельзя. Если замедлиться или пропустить свою деталь, это заметит надсмотрщик.
Они стоят выше, на специальной платформе, с которой открывается вид на весь этаж. Их синие мундиры – форма Инквизитов – сияют в ярком свете ламп, идеально выглаженные, без единой складки. В их руках металлические дубинки, которые они время от времени стучат по поручням, чтобы напомнить о своём присутствии.
– Быстрее! – кричит один из них, его голос перекрывает шум конвейеров. – Дартлогийцы работают медленно, как всегда. Может, вам напомнить, зачем вы здесь?
Они никогда не упускают случая напомнить, что мы – дартлогийцы, низшие. Они говорят это с презрением, словно само это слово – ругательство.
– Дикари, – бурчит другой надсмотрщик, проходя мимо. Его сапоги отбивают громкий ритм по металлическому полу. – Я удивляюсь, как эти животные могут хоть что-то собрать.
Стараюсь не смотреть на них. В лагере нас учили: если хочешь выжить, не привлекай внимания. Но здесь, на заводе, это почти невозможно. Надсмотрщики ищут малейший повод, чтобы сорвать на ком-то своё раздражение.