Крылья над Кальдорой - стр. 19
– Не знаешь? – Локан фыркает. – Я хочу, чтобы ты сделала выбор.
Он поднимается. Его силуэт кажется выше из-за тусклого света свечи. Мир становится слишком тесным: стены моей комнаты давят, запах свечи кажется удушливым, а в груди растёт что-то похожее на страх.
– Это не так просто, – говорю я тихо.
– Конечно, не просто. Никто не говорит, что будет легко. – Локан делает шаг ко мне. – Но скажи мне, Элин: ты хочешь умереть здесь, как те, кто уже сдался? Или ты хочешь попробовать что-то изменить?
Смотрю на него. В его глазах вижу то, что редко вижу у других: огонь. Не тот огонь ненависти, который горит во мне, а другой. Огонь действия.
Пальцы сжимаются в кулак.
– Что мне придётся делать?
– Пока что слушать, смотреть и учиться. – Его голос становится тише. – Мы начнём с малого. А дальше – посмотрим.
Он встаёт, готовясь уйти.
– Откуда я знаю, что могу тебе доверять? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри всё кипит.
Он не отвечает сразу. Его взгляд становится холоднее.
– Ты не знаешь. И я не знаю, могу ли доверять тебе. Но у нас обоих нет времени сомневаться.
Он открывает дверь и выходит, оставляя меня в тишине.
Я смотрю на трещину на стене, на потухшую свечу. Воздух кажется ещё тяжелее. Но в этой тяжести я впервые чувствую нечто другое. Не надежду, а что-то близкое к ней.
Голова кружится от слов, которые оставил дартлогиец. Всё, что Локан сказал, крутится в мыслях, оставляя странное ощущение тревоги и ожидания.
Но долго это чувство не длится. Слышу шаги за дверью, тяжёлые, шаркающие, как будто человек едва держится на ногах. Потом стук – слабый, будто у того, кто снаружи, не хватило сил стучать громче.
Открываю дверь и вижу Кайру.
Её лицо покрыто грязью и кровью. Одна щека опухла, а из рассечённой губы ещё сочится кровь. Волосы спутаны, словно её волокли за них. Она пошатывается, едва держась за дверной косяк.
– Кайра! – Я хватаю её за плечи и тут же чувствую, как она вздрагивает от боли.
– Прости, – голос слабый, хриплый. Она поднимает взгляд, и я вижу в её карих глазах слёзы. – Они… опять…
Не даю ей договорить. Завожу в комнату, усаживаю на кровать и начинаю рыться в ящике, где держу свои скудные запасы: бинты, старую бутылку спирта, пару тряпок.
– Кто это сделал? – спрашиваю я, хотя ответ уже знаю.
Кайра не отвечает. Она просто сидит, тяжело дыша, сжимая кулаки так, что пальцы белеют.
– Солдаты, – наконец выдавливает она. Её голос дрожит, но в нём слышится ярость, смешанная с бессилием. – Они… остановили меня. Сказали, что я слишком медленно иду…
– Уродов бы этих… – слова застревают в горле, пока я смачиваю тряпку спиртом. – Терпи.