Крылья - стр. 69
Еду добывали Варка, Ланка и Илка. В первый же день хозяин Починка Верхнего, которого, как выяснилось, звали Антоном, хмуро оглядев представшую перед ним оборванную троицу, заявил, что платит только за работу, а сколько народу ее будет делать, ему плевать. Варка не спорил. Это показалось ему справедливым. Выяснилось, что работать так отчаянно и самозабвенно, как в первые дни, когда он пытался усталостью прогнать чёрное горе, уже невозможно. Боль ушла внутрь и больше не душила его каждую минуту.
Он колол, Илка с Ланкой складывали, но к полудню колун сам вывалился из рук. Хорошо, по ноге не попал. Варка отполз в сторону и привалился спиной к поленнице. Илка остановился, выронил полено и некоторое время глазел на тяжко дышащего Варку, а потом шагнул вперёд, медленно нагнулся и поднял валявшийся у чурбака колун. Варка зажмурился, ожидая, что тот засадит себе по ноге, но обошлось. Илка тюкнул по чурбаку и тюкал до тех пор, пока чурбак не раскололся. Колол он медленнее Варки, но всё же работа шла. Теперь они могли меняться. Варка подумал, что Илке полегчало, но тот по-прежнему молчал и делал только то, к чему его принуждала Ланка.
На этот раз хозяин насыпал в Варкину шапку крупы-черняшки, в которой почему-то попадались красивые жёлтенькие камешки, прикрыл все это не очень толстым ломтем хлеба и сказал:
– Девку-то здесь оставьте. Чего ей туда-сюда мотаться.
Крайн как в воду глядел. Похоже, пригорские нравы были ему хорошо известны. Ланка съёжилась.
– Какую девку? – переспросил Варка, озираясь. Честнейшие синие глаза выражали неподдельное изумление.
– Вот эту, – корявый палец упёрся в Ланку.
– Сам ты девка, – хриплым дискантом заявила Ланка. – Разуй глаза, дядя, парень я.
– Не груби старшим, – Варка осторожно треснул Ланку по затылку, – простите, хозяин. Это мой младший брат. Илларионом зовут.
– Ларка я, – Ланка шмыгнула носом, старательно вытерла его рукавом.
Хозяин Антон глядел с сомнением. Одинаково, по-мужски завязанные хвосты неопределённого белесого цвета, одинаково светлые глаза, одинаковый слой грязи на тощих голодных лицах, только один высокий, а другой едва ему по плечо.
– Нежный больно брат-то твой. Ручки беленькие.
– Так ведь младшенький, – ласково сказал Варка, – баловали его.
– Чего он привязался, – пробубнила под нос Ланка, ссутулившись и ковыряя землю тупым носком тяжёлого ботинка, – пошли домой, жрать охота.
И они пошли, причём Ланка старательно горбилась и загребала ногами.
– Тебе бы в театре играть, – восхитился Варка, когда дядька Антон остался далеко позади.
– А я и играла, – гордо сообщила Ланка, – на балу у господина наместника в живых картинах.