Крылья - стр. 40

– Ну, не знаю. Чего оставаться-то. Наверное, он бредил. А где Илка?

– Ушёл, – разъяснила Ланка. – Сказал, что здесь не Лицеум, чтобы всякая нечисть ему указывала. Меня с собой звал, но я не пошла.

– Всякая нечисть, – передразнил Варка, шмыгнув носом, и вновь опустился на колени. Курицы справились, не постеснялись убрать одежду. Впрочем, в Норах стеснительных не бывает. Без залитой кровью одежды всё выглядело не так страшно. Тощее жилистое тело Крысы уже не казалось сплошной раной. Варка сбросил куртку, содрал рубашку, цепляясь зубами, разорвал на полосы.

– Намочите всё! – приказал он. – Фамка, свет пониже!

Фамка стала рядом на колени, опустила лампу.

– Что у него с рукой?

– С рукой – чепуха. Выбил из плеча, когда упал. Это вправить можно. И это чепуха. В мякоть, насквозь, – бормотал Варка, водя мокрым лоскутом, смывая кровь, – это вообще царапина, кровит только… А вот это хуже… Вот она, вся кровища-то откуда… но тоже навылет… жгут пока наложить… щас… – он скручивал, прилаживал, затягивал, жалея, что у него нет третьей руки, то и дело пуская в ход зубы. Фамка, стиснув горячую лампу, следила, чтобы свет падал на его руки. Где-то сзади часто дышала Ланка.

Вдруг Варка съёжился и со всего маху врезал себе кулаком по лбу.

– Дурак, болван, скотина упрямая!

– Чего там, Варка? – Ланка придвинулась, попыталась заглянуть через плечо.

– В живот, – тихонько ответила Фамка, – я же говорила, не надо его тревожить.

– Погоди, может ещё обойдется. Ты же не знаешь, чего у него там, – встряла неунывающая Жданка.

– Кусок свинца у него там! – рявкнул Варка. – Разворочено всё и выходного отверстия нету.

– Лучше бы он сразу помер, – устало вздохнула Фамка. Покойников она навидалась достаточно. Многие из них выглядели куда лучше.

– Так, – сказал Варка, поднимаясь, – щас я побегу, отца приведу. Или мать. Не побоитесь с ним остаться?

– Куда же мы пойдем? – фыркнула Жданка, – говорено уже…

– Тогда вот что. Очнется, будет просить пить – не давать ни в коем случае. На раны – холодные компрессы и всё время меняйте. Холод запирает кровь. Если не вернусь через полчаса, жгуты придётся снимать вам. Ясно?

– Ясно, – послушно ответила Фамка.

– Варка, да ты же плачешь! – ахнула Ланка.

– Иди ты знаешь куда… – всхлипнул Варка и, сдёрнув со стола мешочек с остатком разрыв-травы, выскочил за дверь.

Варка со всех ног летел по Колокольному переулку. Семечко разрыв-травы кололо изнутри щеку, но придавало уверенности. Довольно быстро он начал задыхаться. Недели голода не прошли даром. Ноги не слушались, как после долгой болезни. Счастье, что Колокольный переулок сбегал под гору. Когда Варку с разгону вынесло на длинную прямую Либавскую, которая плавно взбиралась на Дворцовый холм, он почти сразу выдохся. Пришлось остановиться, перейти на шаг. Не помогло. Наоборот, закружилась голова. Такого с ним сроду не бывало.