Крутая стерва - стр. 32
В какой-то миг ей показалось, что сейчас он ударит ее… По лицу. Или схватит за волосы и вышвырнет в окно. Или скинет со стула на пол и начнёт нещадно пинать ногами. Его глаза потемнели, а губы сжались, превратившись в тонкую бледную линию.
– Да как вы смеете! Я же предупреждал руководства вашего отвратительного журнальчика, что не собираюсь говорить о личном! Вы и так вылили на меня кучу грязи, когда издевались надо мной, моим отцом, моей умершей матерью в своих жалких статейках! Вы бы радовались даже смерти собственных родителей… Если бы вам заплатили за статью про их похороны! – его голос, возросший до крика, сорвался. – Я же просил вашего редактора, чтобы мне прислали на интервью кого-нибудь другого! Или те, кто варится в этом дерьме, слышат лишь то, что им выгодно?
Ей ни с того ни с сего захотелось попросить прощения. Особенно про ту действительно гадкую статью о смерти его матери, которая покончила с собой в огромном особняке.
Пока Адам Джонсон резвился на Багамах с очередной красоткой-моделью, а их практически интимные фотографии оказывались во всех развлекательных изданиях, его жена Люси страдала и от одиночества, и от ревности, которую искусно разжигали журналисты.
Рита понимала, как ему было тяжело, тогда ещё совсем маленькому, сначала пережить эту смерть, затем простить отца (если он его простил, конечно), а потом ещё и жить дальше.
И переваривать всю ту грязь, что многие годы лились на него и на его отца. Большинство журналистов (не только Рита), смаковали странное самоубийство, которое под определённым углом могло бы даже сойти за убийство, или за попытку доведения до самоубийства. Смаковала и она, хотя и без особой радости. Смерть красивых женщин никогда не вызывала у неё особого восторга. Наверное, сказывалась редкая женская солидарность.
Журналистка тонула в этих зелёных глазах, которые наполнялись слезами. Ей вдруг отчаянно захотелось обнять его, утешить. Но… на них все смотрели! Да и не позволил бы он ей к себе прикоснуться, а кроме того, не могла же она разрушить тщательно взлелеянную репутацию безжалостной стервы.
– Держите себя в руках, мистер Джонсон! – ненавидя сама себя, произнесла она чеканным сухим голосом. – Вы же, как никак, будущая звезда! А теперь, если не возражаете, продолжим. Или вы решили сбежать? Может, вы боитесь меня? – ехидно добавила она.
Слёзы в зелёных глазах высохли, словно первые капли росы на весенней листве. Он поднял подбородок, принимая её вызов, хотя не мог не понимать, что в словесной дуэли журналистке нет равных.
Она заметила, что Гарри уставился на неё с опаской и с любопытством одновременно.