Крутая дамочка, или Нежнее, чем польская панна - стр. 18

– Я не знаю, не пробовала.

– Так попробуй! Оливки это прекрасно, их ел еще Парис…

Тася сунула в рот одну зеленую ягоду.

– Ну как?

– Ничего, вкусно.

– А косточку надо глотать. Косточки оливок чрезвычайно полезны! Десяток оливок с косточками в день и…

– И приступ аппендицита вам обеспечен! – засмеялась Тошка.

– Не говори глупостей. Ну что там у вас происходит?

– Сегодня на даче завещание будут обсуждать, вот нас и сплавили.

После вкусного обеда Матильда Наумовна развлекала девочек театральными и консерваторскими байками, потом словно бы невзначай присела за рояль, взяла несколько аккордов.

– Тася, ты играешь?

– Нет.

– А поешь?

– Нет.

– Пундик, она врет! Она просто суперски поет, у нее голос…

– Тася, спой, светик, не стыдись, ты ж не на экзамене. Я просто люблю, когда дети поют.

У нее при этом были такие добрые и веселые глаза, что Тася вдруг решилась.

– А что спеть?

– Что ты пела Тошке? Песенку какую-нибудь…

– Ну я не знаю… – Таська вдруг постеснялась петь этой даме какие-то современные песенки. – А можно «Утро туманное»?

– Отлично, это я даже смогу тебе саккомпанировать, – и она заиграла вступление.

Сначала голос у Таськи слегка дрожал, но старая дама смотрела на нее так ласково, что она запела увереннее.

– Молодец, хотя это не совсем твое… Ну, что-нибудь еще, может, русскую народную…

– «Матушка, матушка, что во поле пыльно» можно?

– Давай!

Тася вдруг ощутила невероятный подъем, ее просит петь такая важная, такая столичная дама, никто не требует замолчать, не ссылается на головную боль… И это такое счастье – петь, когда тебя слушают… В школе она стеснялась даже рот открыть, а тут распелась…

– Хватит! – сказала вдруг Матильда Наумовна. – Тебе сколько лет?

– Пятнадцать.

– Месячные в каком возрасте пришли?

– В двенадцать, а при чем здесь…

– Отлично! Ноты знаешь?

– Нет. Я так, со слуха…

– Черт подери, слух у тебя похоже абсолютный… И голос редкий… Хочешь быть певицей?

– Певицей?

– Да, певицей, но не певичкой, а настоящей оперной певицей?

– А что, я смогу?

– Все зависит от тебя самой. Природа тебе много дала и внешность, кстати, тоже, но с дарами природы надо обращаться очень бережно. И работать надо каторжно… Хотя чему удивляться, ты же внучка Сашеньки, это был величайший музыкант, должен же был хоть кто-то унаследовать… Но почему тебя не учили музыке?

– Маме не до того было… Да у нас в городе музыкалка какая-то ублюдочная была…

– А в школе у вас уроки пения были?

– Нет.

– Понятно… Ну что ж, барышни. Скоро придет машина, поедем в театр. Жаль, конечно, что Большой на ремонте, но ничего не попишешь. Многие ругают это новое здание, а мне даже нравится. Там удобно. А ты, Тошка, молодец, что привела Тасю ко мне. Это, конечно, еще глина, но полагаю, из нее можно будет что-то вылепить.