Крупные ставки - стр. 36
Но судьба странная штука и порой в чужом человеке можно отыскать общую страсть. С Эммой у них было целых два пристрастия – музыка и литература.
Из малочисленного багажа, который мать перевозила с места на место, Доминик помнил чемодан с книгами и грампластинками. Особенно дорогой считалась сорокапятка, выпущенная в год ее рождения. Однажды раритет чуть не пострадал от гладиаторских игрищ братьев, и оба оказались на улице на пять часов, пока мать не отошла.
Познать ценность чужой реликвии Доминик смог только тогда, когда обзавелся собственной. И не в дорогущем музыкальном магазине, а на уличной ярмарке, где свои инструменты распродавал старый музыкант. Доминик вытряхнул все копилки с материнскими поощрениями за уроки игры на фортепиано и купил драгоценную вещицу.
А еще они любили читать. Бывало Эмма приносила в их съемное жилье любопытную книжицу, Доминик бросал все дела, и они, усевшись вдвоем в одно кресло или на утварь, которая была под рукой, по очереди переворачивали страницы. В эти мгновения мальчик чувствовал себя любимым сыном.
По-настоящему вырваться и освободиться ему удалось, когда бабушка настояла на высшем образовании внука. На удивление, Доминик без труда поступил в Университет Сиднея, в музыкальную консерваторию, изучал фортепиано и композицию.
Кто знает, какое будущее могло его ждать, не появись Эмма на выпускном со словами «Мне нужна твоя помощь». Тогда он выбрал семью. И с тех пор всегда ее выбирал.
Так начался их семейный бизнес, к которому со временем присоединился и Киллиан. Вместе они объехали Америку, испытали на себе Азию, Африку, Кубу и вернулись в родную Австралию.
Путешествие на круизном лайнере не было для Доминика первым, но стало поистине интересным, когда за рулеткой он увидел ее.
«Королева океана» относилась к тому классу кораблей, где придираются к каждой мелочи – будь то свежесть живых цветов или опыт нанятого персонала, и молоденькая девушка не вписывалась в общую картину. Но Мелани сознавала степень своей ответственности, умело управлялась с работой и держала дистанцию. Это импонировало, вызывало уважение и бросало вызов одновременно.
Перед глазами стояли милые ямочки на щеках, когда она смущенно улыбалась, и блеск чайно-медовых глаз. Даже в своей рабочей форме она выглядела не по возрасту женственной, без излишней жеманности. Доминик знал, как дрессируют работников, вдалбливая им чувство собственной никчемности. И глядя на Мелани, ему хотелось показать, что это не так.
Он прибыл заранее и выбрал позицию в центре, чтобы быть заметным, как положено маяку.