Круглый дом - стр. 52

– Она испечет нам лепешки и мяса даст, – мечтательно протянул Зак.

– У нее всегда есть консервированные персики, – благоговейно произнес Энгус.

– Она знает толк в еде! – подтвердил Каппи.

– Только смотрите, не говорите при ней о яйцах и не произносите «вагина»!

– Да кто ж такие слова будет произносить при бабушке!

– Ну, случайно может соскочить с кончика языка!

– И про кончик не говорите!

– И про кошек не надо, а то она еще скажет «киска!».

– Ладно, – согласился я. – Вот список запрещенных слов, пока мы будем кормиться у бабушки Тандер: яйца, кошки, киски, пиписки.

– И про головку тоже помалкивай!

– И не говори «виинаг»[12] и никаких слов, которые рифмуются со «звездой» или с «теннисом».

– Еще запрещаются слова «промежность», «палка», «трахнуть» – ну, типа «трахнуть по башке». Она это воспримет не так, уж поверьте мне.

– И нельзя говорить «встал» и «отвердел»

– А еще «горячая», «буфера» и «девственная».

– Мне надо слезть с велика, – объявил Энгус.

Мы остановились и положили велосипеды на землю. Стараясь не глядеть друг на друга, все пробормотали что-то вроде «надо отлить», разбрелись по сторонам, а минуты через три, освободившись от бремени этих возбудительных слов, вернулись, оседлали велосипеды и продолжили свой путь по проселку мимо католической миссии. Добравшись до города, мы поехали прямехонько к дому престарелых. Я чувствовал себя виноватым из-за того, что написал в записке отцу лишь одно слово «Озеро». И из вестибюля позвонил домой. Отец снял трубку после первого звонка, и когда я сообщил ему, что приехал навестить бабушку Тандер, он даже обрадовался и сказал, что дядя Эдвард показывает ему последнюю научную статью моего кузена Джозефа и они доедают приготовленный им вчера ужин. Я спросил – хотя и так знал, – где мама.

– Наверху.

– Она спит?

– Да.

– Пап, я тебя люблю!

Но он уже дал отбой. И мои слова «я тебя люблю!» эхом отозвались в онемевшей трубке. И почему я это ляпнул и почему именно тогда, когда слышал, что он кладет трубку на рычаг? Меня разозлило, что я с запозданием произнес эти слова, а обида, что отец никак на них не отреагировал, обожгла мне сердце. Красное облачко ярости застило мне глаза. И еще у меня слегка кружилась голова от голода.

– Ну, ты скоро? – рявкнул Каппи, подойдя сзади, и его неожиданное появление так меня испугало, что мои глаза снова наполнились слезами. Это было уж слишком!

– Да пошел ты в жопу! – выдохнул я.

Он поднял обе руки вверх и отошел. Я поплелся за ним по коридору. Мы уже почти дошли до бабушкиной палаты, когда я выдавил из себя:

– Каппи, я просто…