Круг - стр. 9
Потом мама наконец ушла от отца, и в студенческие годы я очень редко появлялась в этом доме, хотя неизменно вспоминала Катю, когда ноги снова отказывались подходить к двери нашей квартиры, и мне, как в детстве, хотелось свернуть к лестнице, ведущей наверх.
Мы совсем не общались несколько лет. Каково же было мое удивление, когда Катя встретила меня в кабинете, куда я, волнуясь, пришла на первое в жизни собеседование по профессии. Она начала работать параллельно с учебой, и, пока я металась между несколькими видами деятельности после окончания института, а потом была очень занята внезапными и слишком серьезными отношениями с Лешей, возглавила журнал.
Иногда мы пили кофе после работы или в обеденный перерыв, пару раз даже встречались семьями, но по-настоящему близко не сходились, продолжая жить каждая в своем мире. Надеюсь, она никогда не жалела об очередной «экстренной помощи» (а работа на тот момент мне и правда была очень нужна), по крайней мере, до недавнего времени я старалась оправдать ее доверие. Нет, старалась я и сейчас, но оказалось, что иногда одного старания недостаточно.
– Нет, – я помотала головой. Надо было как-то выдержать еще два дня, дотянуть до пятницы, а потом начать в понедельник с чистого листа. Во всех смыслах. – Все ок, извини, через неделю черновик будет готов.
– Отлично, – Катя еще раз улыбнулась и вернулась к себе.
Глава 6
– Анюта, скорей, я тебя спасу, – Сонька приподняла край одеяла и яростно зазывала меня к себе, «в домик».
Я с удовольствием заползла к ней и поцеловала раскрасневшуюся щечку, мысленно пожалев, что нельзя остаться в пододеяльном убежище навсегда.
Мы болтали о ерунде. Точнее, Соня заказывала истории, а я плела всякую чушь, приводившую ее в полнейший восторг.
Она почти уснула, хитрые глазки постепенно сдавались в плен уютной сонной тяжести; лежащая на моем плече горячая ручка уже несколько раз соскальзывала вниз, но каждый раз упорно возвращалась на место.
– А Леша придет потом, – сонно пробормотала Соня, и меня немедленно выбросило из нежной полудремы.
Когда она окончательно уснула, я поняла, что вырубиться рядом как вчера не удастся. Неохотно выбралась из-под пледа, поплотней подоткнула его вокруг сопящего клубочка, потушила свет, оставив только купленный ради таких ночей светильник в виде белого мишки, обнимающего полумесяц (не стоит искать логику в детских игрушках, не стоит!), и вышла на кухню. Вымыла тарелку и кружку с муми-троллями, на которой остался еле заметный розовый след. Это был один из самых страшных наших секретов: Соня просто обожала, когда я разрешала ей «накраситься» – провести по губам гигиенической помадой, припудрить щечки спонжем из моей старой пудреницы и – верх наслаждения – брызнуть на спутанные светло-русые кудряшки духами.