Круг - стр. 10
Потихоньку налила вина, подошла к окну. Заканчивалась суббота. А значит, завтра я отвезу Соню домой и снова останусь одна в квартире, с которой давно пора что-то решать. Леша, конечно, как всегда, сверкал ослепительными доспехами, оставив меня здесь, но я ни на минуту не забывала, что это его квартира и отложенное на потом обсуждение рано или поздно должно случиться.
Один на один с работой и обещанием привести дела в порядок, казавшимся такими реалистичными в среду и невыполнимым – сейчас.
С этой жизнью, в которой что-то всерьез сломалось, раз уж я потеряла способность к самоиронии и все чаще срываюсь на пафосно-драматический тон.
«А Леша придет потом», – дети удивительно упрямы, когда не хотят что-то слышать и понимать. Я любила Соньку и иногда вообще забывала, что она Лешина племянница, а значит, имеет к нему такое же, а если честно – большее, отношение, чем ко мне; не хотела ни огорчать ее, ни пудрить мозги (терпеть не могу этого по отношению к детям, да и к взрослым тоже), поэтому, как только мы разошлись, честно объяснила ей и двойняшкам, что теперь мы с Лёшей будем жить по отдельности, но очень любим их всех по-прежнему. Это объяснение далось мне чуть ли не тяжелее, чем расставание с Лешей. Как с этим справляются разводящиеся родители, которым вообще приходится рушить мир ребенка?! Мальчишки скривили недовольные рожицы (типа – что возьмешь с этих взрослых придурков?), а Сонька предпочла пропустить информацию мимо ушей. И повторяла этот трюк, сколько бы раз я ни пыталась объяснить ей, что это «по правде».
Бесцельно открыла шкаф, посмотрела на жалкую коллекцию лимонов, допила вино и сгребла их в мусорное ведро.
По правде так по правде.
Глава 7
Сначала на лошадке, потом на мотоцикле, потом на лебеде (и в парках аттракционов логику искать тоже бесполезно), потом еще на какой-то хрени, напоминающей овцу под кайфом (Соня уверяла что это верблюд). В общем, дел было много, а у меня не хватало духу отказать, поэтому к назначенному времени возвращения мы опоздали.
– Ничего, – Кристина улыбалась, но нотку беспокойства в ее голосе я все же уловила. И, наклонившись, чтобы развязать розовые шнурочки на Сонькиных кедах, обнаружила причину.
– Лёша! – радостно закричала Соня. Вряд ли она, как и я, узнала его туфли, но оживленные голоса в гостиной не оставляли сомнений.
Она умчалась по коридору, а я осталась стоять у двери, сжимая в руках дутую жилетку.
– Зайдешь? – Что-то слишком часто я стала ловить на себе сочувственные взгляды.
Было глупо убегать, но именно это мне хотелось сделать.