Круг - стр. 53

Самира замолчала, видимо, собиралась с мыслями.

– …если исключить… Короче говоря, в этом году он вышел из тюрьмы.

– Угу.

– Но есть одна загвоздка…

Сервас услышал позвякивание ложечки по чашке.

– Похоже, у нашего местного Элвиса надежное алиби на вчерашний вечер. Он подрался в баре.

– По-твоему, это железное алиби?

– Нет, но его перевезли в Рангей на «Скорой». В двадцать два ноль-ноль он был в отделении неотложной помощи. Короче, Эльмаз до сих пор в больнице.

Двадцать два ноль-ноль… В этот момент Клер была уже мертва, а Юго сидел на бортике бассейна. Мог ли Элвис Эльмаз успеть вернуться в Тулузу и затеять ссору, чтобы обеспечить себе алиби? И было ли у него в таком случае время и возможность подсыпать Юго наркотики?

– Его и правда зовут Элвис?

Чэн хихикнула в трубку:

– Ответ – да. Я справлялась, Элвис – распространенное в Албании имя. В любом случае этому мерзавцу скорее подходит «Jailhouse Rock», чем «Don’t Be Cruel»[16].

– Ну да, ну да, – пробормотал Мартен, неуверенный, что правильно понял каламбур.

– Что дальше, патрон? Мне с ним побеседовать?

– Ничего не делай, я сейчас приеду. Убедись только, что его не выпустят из больницы на волю.

– Не беспокойтесь, я оседлаю засранца, как лобковая вошь. – Иногда подчиненная Серваса злоупотребляла крепкими выражениями.

Надежда – наркотик.

Надежда – психотропный препарат.

Надежда возбуждает сильнее кофеина, ката[17], мате, кокаина, эфедрина, эритропоэтина[18], стимуляторов и амфетаминов.

Надежда ускоряла ее сердечный ритм и частоту дыхания, поднимала кровяное давление, расширяла зрачки. Надежда стимулировала работу надпочечников, обостряла слух и обоняние. Надежда скручивала ее внутренности. Накачанный надеждой мозг регистрировал все с небывалой остротой и четкостью.

Спальня…

Чужая, не ее. На одно крошечное мгновение она подумала, что проснулась у себя, что бесконечные месяцы в подвале – всего лишь ночной кошмар. Что наступившее утро вернуло ее в прежнюю жизнь, в чудесную, обыденную повседневность… но это была чужая комната.

Эту незнакомую комнату она видела впервые.

Утро. Она осторожно повернула голову и увидела, как свет разгорающегося дня проникает в щель между шторами. Будильник на ночном столике показывал время – 6.30 утра. У противоположной стены стоял зеркальный гардероб, и она могла видеть свои ступни, ноги и лицо – лицо маленькой, перепуганной, прячущейся в темноте зверушки.

Рядом с ней кто-то спал…

Надежда вернулась. Он уснул и забыл спустить ее в подвал прежде, чем перестанет действовать введенный наркотик! Она не поверила своим глазам. Ошибка, он наконец-то совершил ошибку – первую и единственную за много месяцев неволи. Это шанс! Она почувствовала, что у нее вот-вот разорвется сердце, что ее хватит инфаркт.