Кровная месть - стр. 32
Внешность спутника каждый раз бросалась в глаза, и даже два месяца, проведенные бок о бок, не помогли сгладить впечатление. От его уродливого вида невольно передергивала плечами от омерзения. Черный пес ехидно улыбался в ответ, заметив непроизвольную реакцию. Кажется, ему нравилось меня шокировать.
Впрочем, пользы от его присутствия оказалось больше, чем неприятное ощущение от его постоянного нахождения рядом, а потому решила на время смириться с присутствием уродливого лица в окружении.
– Тарина, зайди ко мне! – позвал дед, заслышав мои шаги.
Дверь в его кабинет приоткрыта. Не торопясь стянула с рук перчатки, развязала тесемки плаща и скинула на руки подоспевшей прислуги. Граф в последнее время помалкивал, не напоминал об условии. Но обостренной интуицией, развитой из-за жизни в бедности, догадывалась, что сегодня внимание к моей персоне проявлено не просто так.
Зимний сезон начался. В мои обязанности входило посещать каждый вечер по одному балу, где должна показываться во всей красе перед потенциальными женихами, а так же очаровывать и искать мужа. Если к танцам претензий не было, то вот с выбором спутника жизни не торопилась. Однако, у вредного старикашки намерения, судя по всему, иные.
– Я только что вернулась с прогулки верхом, дедушка, – ласковым голосом сообщила родственнику и поторопилась приложиться губами к щеке нездорового цвета.
– Одна? – недовольно спросил граф.
– Нет, конечно! – сразу же запротестовала, – С Черным псом.
– Кроул знает свое дело, – с удовлетворением в голосе заметил дед.
В ответ промолчала. В профессионализме сомневаться не приходилось, а вот другие его качества не внушали оптимизма.
Горничная все же проболталась о его бесконечных связях с женщинами. Количество имен и подробностей, вываленных однажды в дружеской беседе, наводили на мысль о преувеличении. Не может же, в самом деле, человек участвовать с утра до вечера в распутстве? Он меня охраняет, а я как-то не замечала никаких признаков мужского интереса ни к кому вокруг. Поэтому с тревожными новостями не торопилась к деду за защитой от мрачного и вечно насмехающегося телохранителя.
– И все же я спрашивал сейчас не о Черном псе, – дед позволил брюзжащее недовольство в голосе.
Плохой признак. Граф чрезвычайно редко позволял себе проявлять эмоции. С годами он становился все больше похожим на замершую статую в любимом кресле перед камином в прохладное время года или на плетеной скамье в тени сада. Подслеповатые глаза замирали, и создавалось впечатление, будто он не замечает ничего вокруг. Однако, от его внимания ничего не ускользало. Тихий голос, мягкая манера произносить приказы не могла обмануть слуг, знавших крутой нрав хозяина дома.