Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе - стр. 41
В первых лучах серенького утра на него начали садиться мухи. Он почувствовал их на лице, проснулся и стал отмахиваться. Через некоторое время сел.
Повозка стояла в пустом дворе с глинобитными стенами, рядом был дом из камыша и глины. Вокруг кудахтали и возились в земле куры. Из дома вышел маленький мальчик, спустил штаны, справил большую нужду прямо во дворе, поднялся и снова зашел в дом. Малец взглянул на Спроула. Тот лежал, уткнувшись лицом в дно повозки. Отчасти он был укрыт своим одеялом, и по нему ползали мухи. Малец протянул руку и потряс его. Тот был холодный и одеревеневший. Мухи взлетели, а потом снова сели на него.
Когда во двор въехали солдаты, малец мочился, стоя у повозки. Солдаты схватили его, связали руки за спиной, заглянули в повозку, поговорили между собой и вывели его на улицу.
Его отвели в какое-то строение из самана и поместили в пустую комнату. Он сидел на полу, а сторожил его паренек с безумными глазами, вооруженный старым мушкетом. Спустя некоторое время солдаты вернулись и снова куда-то его повели.
Шагая по узким немощеным улочкам, он слышал музыку – вроде бы фанфары, – и она становилась все громче. Сначала рядом шли дети, потом присоединились старики и наконец – целая толпа загорелых дочерна деревенских жителей, все как один в белом, словно персонал заведения для умалишенных; женщины в темных rebozos[45] – некоторые с открытой грудью, с нарумяненными almagre[46] лицами – покуривали маленькие сигары. Толпа росла и росла, стражники с мушкетами на плечах хмуро покрикивали на зевак, и они шагали дальше вдоль высокой саманной стены церкви, пока не вышли наконец на площадь.
Там вовсю шла ярмарка. Бродячее лекарственное шоу[47], примитивный цирк. Они прошли мимо клеток из толстых ивовых ветвей, где кишели крупные лаймово-зеленые змеи – обитатели южных широт; или покрытые пупырышками ящерицы с черными пастями, вымокшими от яда. Чуть живой старик-прокаженный вынимал из кувшина на всеобщее обозрение пригоршни ленточных червей и выкрикивал названия своих снадобий против них. Мальца и конвоиров толкали со всех сторон другие невежественные аптекари, торговцы вразнос и нищие, пока они не добрались до столика, на котором стояла стеклянная бутыль с чистым мескалем. В ней была человеческая голова, волосы плавали в жидкости, глаза на бледном лице закатились.
Мальца вывели вперед, крича «Mire, mire»[48] и отчаянно жестикулируя. Он стоял перед бутылью, а ему предлагали рассмотреть ее как следует и разворачивали к нему лицом. Это была голова капитана Уайта. Еще недавно воевавшего с язычниками. Малец взглянул в утопшие невидящие глаза бывшего командира. Оглянулся на селян и солдат, не сводивших с него глаз, сплюнул и вытер рот. Не родня он мне.