Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе - стр. 40

Вон там озеро, сказал малец.

Спроул даже не посмотрел.

Раскинувшееся вдали озеро поблескивало. Края его, словно изморозью, покрывала соль. Малец задумчиво посмотрел на озеро и на дороги. Через некоторое время кивнул на юг. По-моему, туда ездили чаще всего.

Прекрасно, сказал Спроул. Вот и иди.

Ну, как знаешь.

Спроул некоторое время провожал его взглядом, затем поднялся и побрел следом.

Пройдя с пару миль, они остановились отдохнуть. Спроул уселся, вытянув ноги и положив руки на колени, а малец присел на корточки поодаль. Оба щурились от солнца, обросшие щетиной, грязные и оборванные.

Кажись, гром, а? спросил Спроул.

Малец поднял голову.

Послушай.

Малец взглянул в небо, бледно-голубое, без единого облачка, и только жгучее солнце зияло в нем белой дырой.

По земле чувствуется, сказал Спроул.

Да нет ничего.

А ты послушай.

Малец встал и огляделся. На севере виднелось облачко пыли. Он стал наблюдать за ним. Облачко не поднималось, и его не уносило в сторону.

Это громыхала по равнине неуклюжая двухколесная повозка, которую тянул маленький мул. Возчик, похоже, дремал. Заметив на тропе беглецов, он остановил мула и стал разворачиваться. Повернуть ему удалось, но малец уже ухватился за сыромятный недоуздок и заставил мула остановиться. Подковылял Спроул. Сзади из-под навеса выглянули двое ребятишек. Запорошенные пылью, с белыми волосами и измученными лицами, они походили на съежившихся гномиков. При виде мальца возчик отпрянул, женщина рядом с ним пронзительно заверещала по-птичьи, указывая на горизонт, то в одну сторону, то в другую, но малец, подтянувшись, забрался в повозку, за ним залез Спроул, и они улеглись, уставившись на пышущий жаром брезент. Пострелята забились в угол, сверкая оттуда черными глазенками, как лесные мыши, и повозка вновь повернула на юг и покатила с нарастающим грохотом и стуком.

С подпорки дуги на шнурке свисал глиняный кувшин с водой. Малец взял его, напился и передал Спроулу. Потом принял обратно и допил, что осталось. Они устроились среди старых шкур и просыпанной соли и вскоре заснули.

В город они въехали, когда уже было темно. Повозку перестало трясти – это их и разбудило. Малец поднялся и выглянул. Звездный свет освещал немощеную улочку. Повозка была пуста. Мул всхрапывал и бил копытом. Через некоторое время из тени появился человек, он повел запряженного мула по переулку в какой-то двор. Заставлял мула пятиться, пока повозка не встала вдоль стены, потом распряг его и увел.

Малец снова улегся в накренившейся повозке. Было холодно; он лежал, поджав ноги, под куском шкуры, от которой пахло плесенью и мочой. Всю ночь он спал урывками, всю ночь лаяли собаки, а на рассвете запели петухи и с дороги стал доноситься топот лошадей.