Кровавые легенды. Европа - стр. 2
В кругу света у пивной заряжались «Старопраменом» белые воротнички. Но стоило Наде юркнуть за угол, как шум голосов стих. Пражский район, названный в честь гуситского полководца, приютивший бренные останки Франца Кафки, уснул стоймя, смежив веки за зарешеченными очками окон. В узком пространстве меж рядами бежевых зданий шлепанье подошв о брусчатку звучало особенно громко. Показалось, кто-то скорчился за припаркованным автомобилем. Надю обуял приступ паники, как всегда молниеносный и необоснованный. Она пожалела, что отмела предложение аудитора проводить ее.
Ускорив шаг, Надя выбралась к широкой улице Сейфертова, где шуршали на ветру деревья и за ступенчатым монолитом барочных зданий вздымался перст Жижковской телебашни. На остановке компания парней заливалась смехом и ликером. Надя встала в сторонке. Простор и камера наблюдения на фасаде аптеки угомонили шалящие нервы. Она напомнила себе, что Прага считается одним из самых безопасных европейских городов, что, эмигрировав сюда из Краснодарского края, она ни разу за семь лет не подвергалась опасности. Не считая опасности сломать запястье, врезав аудитору по морде.
Булькнуло сообщение от Марии: «Не дождусь тебя, засыпаю, утром все расскажешь». Парни – судя по долетающим репликам, поляки – заинтересовались одинокой девушкой.
«Даже не думайте», – осекла их Надя телепатически. Мускулистый молодчик двинулся к ней, держа за горлышко зеленый пузырь «Божкова».
– Оставь ее в покое, Лешек, – сказал молодчику более трезвый товарищ. Польский язык был кузеном чешского, а «чештину» Надя знала в совершенстве.
«Верно, Лешек. Оставь в покое».
Лешек, вероятно, и сам осознал, что слишком пьян для флирта. Подошел ночной трамвай. Полякам он, хвала небесам, не подходил, и Надя впорхнула в вагон.
Несовершеннолетняя парочка целовалась, повиснув на поручнях. Других пассажиров не было. Надя заняла место в хвосте. Уставилась в телефон. Двери начали закрываться. Кто-то проскользнул в них в последний момент. Трамвай тронулся, покатил мимо украшенных лепниной зданий и недорогих магазинов. Четвертый пассажир в вагоне устроился напротив Нади, через проход. Мужчина! В поле зрения попадали ноги, плотно облепленные черными штанинами, стоптанные туфли на каблуках, вызывающие ассоциации с обувью для латиноамериканских танцев. Надя ощутила на себе пристальный взгляд. Она поерзала, но продолжала скролить новостную ленту. Большой палец автоматически жал на сердечки, тянулись вереницей котята, пироги, панды, пляжи с пальмами. Надя положила ногу на ногу – мужчина напротив сделал то же самое. Она поменяла позу. Он в точности повторил ее движения.