Кровавая заутреня - стр. 5
– Прошу вас зайти к нам в «Весо́лека», – пригласил он мать и дочь, желая задержать их, чтобы насладиться созерцанием Кати, – выпить филижанку чая. Моя матушка Ивона печёт славные пляцеки. Алекси может подтвердить, – он кивнул в сторону молодого человека, пришедшего женщинам на помощь.
– Ну уж нет, увольте, – покачала головой Ульяна Назаровна. – Чтобы ещё раз послушать «доброго» Радзимиша. Да и устала я уже.
– Радзимиша мы запрём в комнате для гостей, – поспешил уточнить Чеслав. – Пусть проспится. Заходите, тем более раз устали, в самый раз отдохнуть.
– Нет. Мы, пожалуй, домой отправимся. Хватит прогулки на сегодня.
– Позвольте, сударыни, сопроводить вас! Так я буду спокоен, узнав, что вы благополучно вернулись к месту жительства. Боюсь, как бы возница тоже не оказался «добрым» человеком из Кракова и не расстроил вас своими глупостями. – Алексей оттеснил Чеслава и встал перед дамами навытяжку.
– Это очень благородно с вашей стороны, но хотелось бы узнать имя нашего сопровождающего.
Ульяна Назаровна окинула быстрым взглядом молодого человека, отметив ладно сидящий на нём опрятный мундир с блестящими пуговицами, выглядывающий из-под епанчи, не засаленную треуголку и начищенные сапоги, почти не заляпанные весенней грязью. Видом Алексея она осталась довольна. Ульяна Назаровна страшно не любила не только неряшества, но и показного франтовства и считала, что внешний вид любого солдата, от рядового до старшего офицера, многое говорит о его складе характера.
– Простите. Позвольте представиться – капрал Громов Алексей Захарович!
Алексей обращался к Ульяне Назаровне, а сам не сводил восхищённого взгляда с пунцовой от волнения Кати. Он, как и Чеслав, тоже сразу отметил яркую красоту девушки и не просто так напрашивался в провожатые, мечтая познакомиться с ней поближе.
– Ульяна Назаровна, супруга подполковника Кайсарова, а это моя дочь – Катерина Панкратовна.
– Благодарю за честь, – Алексей поклонился, приподняв треуголку. – С подполковником лично не знаком, но имел счастье слышать о нём много хорошего. Так что, сударыни? Вы позволите мне проводить вас?
Не дожидаясь ответа, Алексей бросился к проезжающей мимо коляске:
– Тпрру, стой! – велел он вознице, галантно помог подняться в коляску Ульяне Назаровне, чуть задержал в руке ручку Кати, сквозь перчатки почувствовав теплоту её пальчиков, и устроился напротив неё. – Трогай!
Увлечённый дамами Алексей забыл попрощаться с оставшимся в одиночестве Чеславом. Тот постоял ещё какое-то время у двери, провожая взглядом коляску, увозящую прекрасную Кати, потом нахмурился и решительно шагнул в корчму. Свет, падающий из двух низеньких окошек, хорошо освещал стоящие в шахматном порядке деревянные столы с лавками у стен и приставными, грубо сколоченными стульями и создавал сумрачные тени в дальних углах зала, закрытых от общего пространства плотными ширмами. Стены украшали вышитые рушники, связки лука и высушенные цветы с колосками, перевязанные в обереги. За стойкой, расположенной по центру, находилась дверь, ведущая в кухню, откуда доносились заманчивые запахи готовящейся еды. В это время дня в корчме людей было мало – лишь пару завсегдатаев потягивали грушевую настойку да какие-то заезжие селяне пили пиво в ожидании обеда. За стойкой по обыкновению царствовала пани Ивона Ярошевская, мать Чеслава, сухопарая, жилистая женщина пятидесяти пяти лет с бесцветными холодными глазами и забранными кверху волосами цвета спелой ржи. Гостей пани Ивона всегда встречала обворожительной улыбкой и самым приятным обхождением, но завсегдатаев «Весолека» манеры хозяйки трактира не вводили в заблуждение. Стоило лишь перебравшим спиртного посетителям затеять драку, как пани с суровым выражением лица сама могла вышвырнуть разгулявшихся буянов за дверь. Рука у Ивоны была крепкая и тяжёлая. Хозяйка любила свой трактир, а пьяные погромы терпеть в нём была не намерена. При этом кормили в «Весо́леке» сытно и за небольшую плату. Поэтому тут так любили собираться по вечерам солдаты польской и русской армии, в основном рядовой состав и низшие офицерские чины. Алексей был одним из завсегдатаев «Весо́лека» и с Чеславом находился в приятельских отношениях. Тот помогал матери в корчме, взяв на себя поставку продуктов и обслуживание посетителей в многолюдные вечера. Его все считали славным малым за весёлый лёгкий характер, часто приглашали за стол, чтобы поболтать о пустяках и посплетничать о местных красотках-панянках.