Кровь нерожденных - стр. 17
В половине восьмого утра ее разбудил телефонный звонок.
– Доброе утро, Амалия Петровна. Капитан Савченко беспокоит. К нам тут заявление поступило.
– Какое заявление? В чем дело? – Зотова терла глаза. Она никак не могла по-настоящему проснуться, к тому же ждала совсем другого звонка.
– По телефону читать не хочется. Может, вы к нам в отделение зайдете? Или, если хотите, я сам к вам подойду через часик. Устраивает?
– Константин Сергеевич, что случилось? Объясните толком, какое заявление?
– Да вы не волнуйтесь, Амалия Петровна, ничего серьезного, ерунда какая-то. Но поговорить надо.
– Хорошо. Я жду.
На самом деле капитан Савченко понимал, что поступившее заявление вовсе не ерунда. Недаром младший лейтенант Круглов задержался после ночного дежурства, чтобы доложить именно об этом заявлении ему, Савченко, лично.
Когда Савченко прочитал страницы, исписанные красивым почерком, в голове у него кто-то будто рявкнул: «Все. Началось!»
– Сумасшедшая какая-то писала. Можно было бы и не докладывать. Ну, что стоишь? Спать иди.
Он посмотрел на Круглова и встретил недоуменный взгляд голубых глаз младшего лейтенанта.
– Нет, что вы, товарищ капитан, она не сумасшедшая, она нормальная.
– И где сейчас эта твоя нормальная?
– Как где? Я Кузнецова попросил домой ее отвезти. Она ведь босиком была, замерзла, устала.
– Отлично, Круглов, отлично. Ты теперь всех босых бомжих будешь на казенной машине по домам развозить? Задержать ее надо было, вот что!
– Да за что ее задерживать? Не бомжиха она. Нормальная женщина, к тому же беременная. Паспорт у нее в порядке.
– Ладно, Круглов, проехали, – тяжело вздохнул Савченко. – Ты хоть этот бред не регистрировал?
– Зарегистрировал…
Савченко поморщился.
– Все, младший лейтенант, свободен. Домой иди, спать.
– Но я…
– Сказал, свободен!
– Слушаюсь, товарищ капитан!
Круглов козырнул и вышел.
А капитан Савченко, немного подумав, перечитав заявление еще раз, позвонил Зотовой.
Идти к ней ужасно не хотелось. Но с заявлением что-то надо было делать. Он чувствовал – расхлебывать историю с беременной журналисткой из Москвы придется ему, Савченко. А почему, собственно? Он-то здесь при чем?
Так получилось, что два года назад капитан стал должником Амалии Петровны. Его младшая дочь, шестнадцатилетняя Машенька, забеременела. Сначала никто ничего не заметил. Просто девятиклассница Маша Савченко стала хуже учиться, часто плакала. Девочка она высокая, с широкой крестьянской костью, вся в отца. Выпирающий животик стал заметен только на шестом месяце.
Состоялся семейный совет. Старший сын Володя кричал, что найдет и убьет «гада, который обрюхатил сестренку». Маша горько плакала, говорила, что виновата сама и ребеночка хочет оставить.