Кровь моего врага - стр. 44
Ее спутник был высок. При взгляде на его по-кошачьему ловкие движения, серую кожу и длинные пепельные волосы, спускавшиеся ниже плеч, в памяти всплывал один из рассказов отца… Линд нахмурился и еле слышно прошептал:
– Это… Это же…
– Эльфы, – угрюмо закончил за него отец. – Чистокровные, мать их, дху и эльф… Черт возьми, ну и пара…
Неожиданно странный эльф остановился и уставился на деревья, за которыми прятался Линд, отчего по спине юноши забегали мурашки.
– Что это за воины, которые прячутся в кустах, словно гребаные мыши? – выкрикнул вдруг дху, насмешливо усмехнувшись. Девушка встала чуть дальше, скрестив руки на груди. – Вот почему я всей душой презираю людей как вид…
– Черт, они нас заметили… – над ухом Линда раздался торопливый шепот отца. – Если двинутся в нашу сторону, придется бежать в город. Туда они не полезут.
– …Они лишь способны таращиться из кустов, как безобидные обезьянки…
Линд развернулся к отцу, словно ужаленный.
– Бежать?! Это же наши враги, враги людей!.. А дху…
– Он – профессиональный убийца, дебил!
– …вот только зачем этим обезьянкам мечи, в толк не возьму. Неужто они умеют управляться с оружием?
Ноздри Линда вздулись от гнева.
– Но ты же сам рассказывал… – возмущенно прошептал он. В ответ Фахрус резко поднялся и, схватив сына за шкирку, без всяких уговоров потащил его прочь. Линд бил сапогами по земле, пытаясь сопротивляться, но все было тщетно.
– Отец! Отец, мы не можем их вот так отпустить!
– Заткнись!
Отчаявшись вырваться из захвата отца, юноша выкрикнул что было сил:
– Когда-нибудь я заставлю тебя сожрать эти слова вместе с грязью, нечисть!
Но вслед ему несся лишь дьявольский хохот, эхом гулявший между темными стволами деревьев.
Ночь была тиха. Впрочем, как и все ночи в этом городке.
Лунный свет, сочившийся в окно, желтой дорожкой падал на кровать отца, освещал его темные вьющиеся волосы, разметавшиеся по подушке, и давно не бритое лицо. Его широко распахнутые глаза остекленели, уставившись в бревенчатую стену дома.
Линд сделал осторожный шаг, сжимая скользкую от крови рукоять кинжала. Затем склонился к лицу отца. Сколько ненависти просыпалось в нем, когда он смотрел в эти лживые серые глаза… Во всем были виноваты эльфы. Чертовы эльфы…
Он рывком откинул одеяло в сторону, открыв лежащее на мокрых простынях тело. Размахнулся и всадил кинжал в одну из ран, надавил посильнее, измазавшись в крови. Затем выпустил рукоять, оставив ее торчать над изодранной рубахой, и закрыл лицо ладонями.
– Чертовы эльфы… – тихо завыл он. – Чертов лгун… Старый, никчемный, ни на что не годный лгун…