Кровь изгнанника - стр. 27
Гертцог пожал плечами:
– А ты попробуй.
Бершад взял меч, чуть вытащил клинок из ножен, провел пальцем по лезвию. Ладонь обхватила рукоять – привычно, как надевают любимые разношенные сапоги. Однако же Бершада это не обрадовало, а наоборот, разъярило.
– Я велел кинуть меч в самый глубокий подвал, а пару лет назад подвал затопило, – сказал Гертцог. – Похоже, клинок разъела ржа.
У Бершада желчь подступила к самому горлу, в глазах мутилось, мысли путались. Он представил себе, как бросается к королю и вонзает ржавый клинок в его подлое сердце. Бершад готов был сорваться с места, но его остановило выражение лица Гертцога.
Король ухмылялся. Злорадно.
Нарочно подзуживал. Иначе и быть не может. Бершад снова посмотрел на гвардейцев, заметил пятерых с заряженными и взведенными арбалетами. Нет, раз уж он уцелел в схватках с драконами, то не намерен погибать из-за того, что не сдержал раздражения. Он подавил гнев, сжал рукоять так, что хрустнули костяшки пальцев, вложил клинок в ножны и прошипел сквозь зубы:
– И зачем ты мне его дал?
Королевская ухмылка исчезла. Гертцог откинулся на спинку кресла.
– Затем, что ты должен убить императора Баларии.
Бершад недоуменно поморщился. После безуспешных попыток вторгнуться в Альмиру балары закрыли границу. За последние тридцать лет ни один альмирец не прошел их легендарного таможенного досмотра, не говоря уже о том, чтобы посетить столицу Баларии, Бурз-аль-дун.
– Ты шутишь?
– А что, похоже? Если ты выполнишь мой приказ, то больше не будешь изгнанником.
Такого никогда еще не бывало. Изгнание, как и татуировки, было пожизненным.
– Почему ты жаждешь смерти императора?
– А тебе не все равно?
– Нет.
Бершад по опыту знал, что любое королевское предложение чревато непредсказуемыми последствиями, которые легко могут привести к гибели.
Гертцог закашлялся и тяжело сглотнул:
– Знаешь, о чем думают старики перед смертью?
– Нет, не знаю. Как видишь, я покамест полон сил и молодецкого задора.
– О семье, – сказал Гертцог. – А император Баларии умыкнул у меня половину.
– Как это?
– Балары решили открыть границы. Два месяца назад император приехал с посольством в Незатопимую Гавань, чтобы заключить новое торговое соглашение. А после его отъезда выяснилось, что он похитил мою дочь.
Бершад невольно напрягся:
– Эшлин?
– Нет, – поморщился Гертцог. – Принцессу Каиру.
Каира была младшей сестрой Эшлин.
– Похитил?
– Ну не сама же она с ним уехала! Ей всего пятнадцать. Эти мерзавцы, поклоняющиеся шестеренкам, не смогли завоевать мои владения и в отместку умыкнули мою дочь. Я этого не потерплю! – Стукнув кулаком по столу, Гертцог уставился на свою испещренную шрамами руку и чуть спокойнее произнес: – Мужчина обязан защищать своих родных, иначе он и не мужчина вовсе.