Кровь и лунный свет - стр. 38

Лишь через минуту я понимаю, что Симон тоже не говорит о матери или об отце.

Впереди уже показался стражник, сидящий на бочке у входа в переулок и ковыряющий ногти ножичком. Когда неподалеку останавливается прохожий, чтобы заглянуть в переулок, блюститель порядка поднимает голову и велит ему двигаться дальше. Вот тебе и наблюдение за любопытными… Когда мы приближаемся, стражник с вызывающим выражением на лице поворачивается к Симону.

– Сомневаюсь, что он понимает, кто вы, – бормочу я.

Выпрямив спину, Симон подходит к мужчине.

– Я венатре, назначенный градоначальником. – Слово «венатре» легко слетает с губ Симона, но, скорее всего, дело в том, что он увидел в этом какую-то пользу. – Заметили ли вы что-то, о чем бы хотели сообщить?

Мужчина вскакивает на ноги и прижимает алебарду к боку.

– Нет, сэр! – почтительно отвечает он. – Никто не пытался пройти мимо меня или других стражей.

То, с какой готовностью он признает авторитет Симона, скорее всего, объясняется полученным описанием. Ведь его левый глаз – довольно заметный признак.

Симон раздраженно вздыхает:

– Конечно нет, я даже не сомневался в этом. Мне нужно кое-что выяснить, поэтому на ближайший час вы свободны.

– Спасибо, сэр.

Стражник спешит прочь, стараясь использовать внезапно возникший перерыв насколько можно.

– Так с чего мы начнем, венатре? – интересуюсь я.

Симон хмурится:

– Давай начнем с того, что ты больше никогда не станешь называть меня так.

Я знала, что он чувствует себя неловко, когда его так называют, но сейчас поняла, что ему это ненавистно.

– Простите, мистер Симон.

– Симон. Просто Симон. – Он качает головой. – Белый Свет, мы ведь ровесники.

– Я на два года моложе, – поправляю его я.

Он моргает.

– Ты серьезно? – Он внезапно краснеет и отводит взгляд. – Не такая уж и большая разница. И я буду звать тебя Кэт, только если ты будешь звать меня Симоном, договорились?

– Договорились. Так с чего мы начнем, Симон?

Он осматривается по сторонам:

– С женщины, которую ты увидела после того, как обнаружила тело. Где ты была?

Я подхожу к бочонку:

– Вот здесь.

Симон встает рядом со мной и смотрит на улицу.

– Из какого окна выглянула женщина?

– Из этого. – Я указываю на шестой по счету дом от нас. – Тот, на котором починили, но еще не покрасили раму.

Нахмурившись, он косится на окно.

– Ты рассмотрела это ночью?

Кончики пальцев начинает покалывать от беспокойства.

– Луна светила очень ярко.

– Хорошо. Начинаем.

Я следую за Симоном к двери под окном. Открывшая нам на стук женщина прижимает к плечу младенца. Похожа на ту, что я видела в ночь убийства Перреты.