Кронштадтский дневник - стр. 20

Немцы отступают на запад, наши войска преследуют и уничтожают противника. Захвачено много трофеев.

Литвинов (в 1941—1946 годах заместитель наркома иностранных дел СССР) выступил на пресс-конференции. На ряд вопросов стратегического порядка ответить отказался, заявив, что ответы эти могут заинтересовать противника больше, чем союзника.

Тихий океан, Америка:

На Филиппинах инициатива в руках американцев: 2 линкора противника повреждены, 4 японских транспорта потоплены, 45 самолетов сбиты. Остров Гуан, возможно, занят японцами. Гавайские острова эвакуируются.

Англия:

В северной части Моравии идут ожесточенные бои.

Японские войска начали атаку на Гонконг.

Грузовой пароход и танкер японцев потоплен.

Япония:

От Шам Чун англичане отошли к границе, численность английских войск в Гонконге около 5000 человек.

В результате этих и предыдущих хороших сообщений, полученных населением, настроение улучшается, вот и сейчас пришла уборщица убирать дежурную комнату и говорит, что лучше стало жить: каждое утро слышать хорошие сообщения, и трудно, и голодно, и на ребятишек жалко смотреть, но эти сообщения радуют и дают надежду на прибавку питания.

Ее маленький ребенок сегодня спросил:

– Мама, еще не убили немца?

– Еще нет.

– Ну какой же он, мама, большой!

20 декабря 41

Сегодня немцы опять стреляют, как видно, пополнили свои боеприпасы.

25 декабря 41

На днях послал письмо товарищу Жданову, в котором просил оказать помощь в получении для кают-компании полмешка муки, которую я думал пустить в приправу к супам довольно жидким. Писал лично от себя, не официально, не по военной линии, а как гражданин нашей страны. При написании этого письма я, конечно, понимал, что у нас общие трудности с продовольствием, и что я прошу все-таки не невозможного, а чтоб в суп для 70 человек положить 0,5 кг муки, которую нам по нормам полагается расходовать 4 раза в месяц в вегетарианские дни.

На другой день начальник завода подписал приказ, обязывающий всех военнослужащих питаться в столовой порта, и если бы я знал об этом, то, естественно, не писал бы вышеупомянутое письмо.

Сегодня, идя с Волосатовым из столовой, я рассказал ему о своей глупости. Начальник завода ругал меня сначала дорогой, потом вызвал меня в кабинет и еще раз, с перцем, пробрал: «Ты не понимаешь обстановки, ты не имел права писать, не доложив мне, ты не знаешь воинского устава, вся твоя доблесть во время войны содержится в этом мешке, я тебя возьму под особое внимание, делами питания с этого дня ты не занимаешься, ты будешь предан военному трибуналу, ты никогда не был в переделках».