, а также большие –
ламт (изготовленные в Северной Африке) и
терс. Плетенные из тростника турецкие щиты, которые обтягивались хлопковой тканью, назывались «калкан». Пехотинцы также использовали и большие щиты на манер генуэзских и потому называвшиеся
«джанувиуах». В отдельных местах небольшие круглые щиты, сделанные из дерева, покрывали сегментами из металла, а в центре помещали красиво декорированный умбон. Такой щит мог защитить от любого удара, но он, конечно же, был тяжелее щитов, плетенных из тростника, обтянутых несколькими слоями кожи. Впрочем, исламские воины, судя, например, по изображению на керамической чаше конца XII – начала XIII в., при всем своем типично восточном вооружении, использовали и треугольные щиты, как у рыцарей. Хотя это могли быть и полюбившиеся им трофеи… Из твердой кожи, усиленной стальными бляхами, были и поножи, которые дополняли защитное вооружение кавалериста. Конский панцирь тиджфар, по крайней мере с XIII в., начал использоваться достаточно широко и был кольчужным либо чешуйчатым, имевшим основу из мягкой кожи, толстой ткани или же войлока. У европейских рыцарей, которым жаркое солнце Ближнего Востока доставляло немало неприятностей, были свои конские попоны, но применяли они их в основном для защиты от зноя. Будучи «универсальными» воинами, они сначала старались избегать всякой лишней нагрузки, пусть даже и полезной. Рыцарю приходилось быть «мастером на все руки», тогда как на Востоке полноценными бойцами являлись тяжеловооруженные всадники и легкие конные лучники, которые среди европейских воинов практически отсутствовали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что доспехи восточных воинов были намного тяжелее, чем западноевропейские.
Турецкие луки (Музей Топкапы, Стамбул)
Усама, например, имел газагханд, состоявший сразу из двух кольчужных доспехов: более длинного – европейского происхождения и короткого – восточной работы, между которыми находилась еще и стеганая прокладка. Поскольку снаружи кольчугу покрывала яркая восточная ткань, то догадаться о защитном предназначении подобного кафтана было не так-то просто. И получалось, что визуально мусульманские воины смотрелись как исключительно легковооруженные. Только ламеллярный панцирь, надетый поверх такого кафтана, да еще шлем (хотя его тоже часто обтягивали тканью либо наматывали вокруг него тюрбан) могли помимо оружия служить указанием, что этот человек снаряжен для боя, но и тогда о тяжести его доспехов судить было довольно трудно. Важным достоинством такого защитного вооружения было то, что восточный воин, даже если он сидел на скачущей лошади, мог надеть его и снять не только днем, но и ночью, без всякой помощи слуг и оруженосцев. Что же касается боевого оружия, то оно соответствовало тогдашней манере ведения боя. В XI–XII вв. столкновения тяжеловооруженных всадников окончательно приобрели характер стремительной сшибки, в связи с чем значение копий, как эффективного оружия первого удара, значительно возросло. Кстати, все тот же Усама ибн Мункыз отмечал, что в его время «появился обычай носить составные копья, прикрепляя одно к другому», причем длина их доходила до 6–8 м!
