Крещатик № 91 (2021) - стр. 15
Ты как-то не хотел уходить из детского сада. И тебя волоком тащили по замерзшим колдобинам, а ты каким-то невероятным образом разорвал одежду и практически нагишом убежал в падающий снег. Сколько дней тебя тогда искали? Неужели совсем ничего не помнишь? С чего ты взял, что это не твоя история? Ты же соглашался, кивал головой. Я видел слезы на твоих глазах. Ты что, всё это время делал вид, что я – это ты, а весь твой фильм – наш Отец?
«Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон» (Рим 13:8).
Парацельс
(история одной мистерии)
Снежное послание никак не совпадало с наступившим утром. Оно повисало на ресницах, волосах, в движениях всего того, что поскрипывало рядом. Мы обновлялись присутствием другой жизни, ибо она разоблачалась наличием снега и замирала в мимансе моментально меняющихся пейзажей. Вот когда воздух дрожит, волнуется, прерывисто дышит и, едва прояснившись, дарит всем холмистую местность, где люди с большими зеркалами и современной оптикой всматриваются в небо. В этих отражениях находили своё место облака, деревья и трава, которая под снегом, но здесь, в зеркале, она…
В твоей руке чашка горячего зеленого чая. Его мир испаряется прямо в тебя, а на дно погружается, подобно дайверу, муха. Ты же помнишь, ближе к осени мухи на веранде облюбовали потолок, казалось, в них кто-то, как в прогулочных лодках, едва приподнимал прозрачные весла на белой воде и архимедленно отдалялся. Меловая клинопись потолка гласила: «На случай катастрофы здесь можно найти чистое белье» или это только…
Кому в голову пришло прибивать гвоздями мух к их временному пристанищу? Они барахтались в недоумении, краснели, синели и, облачившись в нечто непроницаемо матовое, продолжали «лететь». Видимо, таким образом потолок подключался к подвижной карте звездного неба, насмерть пугая случайного созерцателя (так не бывает! а если и бывает, то…)
Оставшиеся в живых мухи чувственно и динамично кружили над головой Вошедшего. Его утренний улов в прозрачном пакете, где, задыхаясь, пучили глаза на весь оставшийся алфавит безмолвия разноликие рыбы, трепетал. Ну да, это же он, покачнувшись на стремянке, с грохотом провалился во вчерашний день. Вчерашний день отличался от происходящего лишь тем, что мухи еще не подверглись экзекуции, и даже мысль о гвоздях ещё не наступила. В его голове кто-то надевал водолазный костюм и погружался в собственную тень, чтобы…
Без молотка и гвоздей не наступило бы внезапное «завтра», а длилось вечное «вчера». Но хозяйскому ребенку, неугомонно носившемуся по комнатам, в этот раз вместо игрушечного шприца родители вручили настоящий, и он, ребенок, на радостях, оторвавшись от пола, с детским азартом воткнул его прямо в сердце снимающему показания с электросчетчика, и тот, обалдев от внезапной боли, уселся за стол и так неподвижно просидел долгие секунды, минуты и не менее долгие часы, и никто и ничто не смогло привести его в состояние прежней жизни. Аон, как магнит чего-то давно случившегося, навлекал на себя большое количество мух… правда, не сразу, а по какой-то договоренности с самим пространством.