Крепостная - стр. 52
Пройдя на конный двор, Груша обогнула манеж, на котором Иван выезжал поджарого вороного жеребца, и подошла к одноэтажному белёному зданию. Она вошла в темную конюшню и немного постояла у входа, чтобы глаза привыкли к темноте.
– Андрей Прохорович?! – прозвала Груша молодого человека. Но ей никто не ответил.
Девушка прошла внутрь. Продвигаясь по проходу, устланному сеном, она заглядывала в стойла, где находились лошади, надеясь увидеть Андрея.
– Андрей Прохорович! – вновь прозвала Груша.
Неожиданно из-за угла показалась высокая мощная фигура Елагина.
– Что там еще? – спросил раздраженно он. Но, разглядев светловолосую девушку в ярком, янтарного цвета платье, напрягся всем телом. Его холодно-властный взор изменился и стал ласковым и добрым. – Грушенька, вы?
Он чуть приблизился, остановившись от нее в паре шагов. Глаза их встретились, и оба ощутили, что этого момента ждали долгие мучительные дни разлуки. Груша, посмотрев на молодого человека, улыбнулась и тихо проворковала:
– День добрый, Андрей Прохорович…
– И вам добрый, – так же тихо ответил Елагин, будто под неким гипнозом сделал два шага к девушке и замер в манящей интимной близости от нее. Его взгляд остановился на ее губах, и Груша ощутила, как ее обдало жаром.
Андрей отчетливо вспомнил подробности их последней встречи. Чувствуя, как его вновь, как и тогда в саду, накрывает безудержное вожделение, он порывисто задышал, ощущая неистовую потребность прикоснуться к ее стройному стану.
Поймав его красноречивый темный взор, направленный на нее, Груша смутилась и вымолвила:
– Мы так давно не виделись…
– Вы хоть немного думали обо мне, Грушенька? – глухо спросил молодой человек и еще сильнее склонился над ней. В этот момент сбоку звонко заржал конь и послышались шаги. Словно ошпаренный, Елагин отпрянул от Груши, понимая, что конюшня не самое лучшее место для свидания. Здесь постоянно сновал народ. Когда мимо них прошел Степан, ведя под уздцы гнедого жеребца, и как-то косо посмотрел в их сторону, Андрей прокашлялся, пытаясь совладать с голосом, который отчего-то охрип. – Вы что-то хотели? – спросил Елагин, уже взяв себя в руки, и его голубые глаза заблестели.
– Если вам не трудно, купите мне, пожалуйста, в городе кисти, краски и холст, – попросила Груша.
– Художничать будете? – спросил молодой человек. Груша медленно кивнула, и он, улыбнувшись, заметил: – Ладно, куплю…
Его взор опять уперся в ее губы, и в следующий миг за их спинами раздался обеспокоенный возглас Агафьи:
– Грунюшка, иди скорее! Княжна уже вышла и сердится, что тебя нет.