Крепость. Кошмар наяву и по расписанию - стр. 19

Ко всеобщему удивлению, Анатас не издал ни единого крика, словно он не испытывал никакой боли. Его тело, как будто, было лишено чувствительности. Плоть сгорала, а довольная гримаса на лице сохранялась.

Король Георг наблюдал за сожжением, и в его душе зарождалось некоторое спокойствие, как и у Королевы Матильды, которая смотрела на колдуна с ненавистью, чего нельзя было сказать о толпе или приближённых Короля. Канцлер Клаус сидел возле Короля с открытым ртом в оцепенении. Его рука зависла перед грудью, держа кубок с вином, которое для Канцлера в этот момент утратило тот манящий аромат, что был прежде. Теперь, шутки о богатом урожае крестьян ему не казались такими забавными. Казначей Корнелий, сидя в кресле, опускался всё глубже и глубже, пытаясь как бы спрятаться, ухватившись обеими руками за бронзовые подлокотники. Маршал Октавиан сидел с каменным лицом, на котором читалось лишь одно – сомнение.

Тем временем Аббат наблюдал за происходящим, находясь далеко в конце толпы. Ещё никогда раньше Аббат так не вымаливал душу смертного у Бога, как у человека, что горел заживо у него на глазах. Параллельно тому, что творилось на глазах у толпы, монах шёпотом читал молитву, держась за крест. Не дожидаясь конца, он покинул площадь, отправившись в монастырь в сопровождении двух послушников.

Тем временем, тело Анатаса медленно распадалось. От плаща почти ничего не осталось. Кожа на туловище обгорела настолько, что его кровавого цвета рёбра были отчётливо видны. Бледно-красные кости на локтях торчали, будто были обглоданы дикими зверями. Зубы вернули свою прежнюю форму, но уже без налёта и без гнили на дёснах, которая обгорела. Кожа на лице сгорела почти полностью. Череп предстал целиком обнажённым. Вместо глаз образовались две тёмные впадины. Левое малоберцовая кость медленно отходила от колена, и вскоре упала под наклоном. Правая рука оторвалась от плеча. На спине виднелись участки почти нетронутой огнём кожи. Череп отвалился, прокатившись по каменному полотну до тех пор, пока не достиг башмаков впереди стоявших зрителей. Вскоре отошла правая нога. На столбе весело тело, в очертаниях которого с трудом можно было разглядеть человека: туловище без головы, с одной рукой и половиной ноги.

Со временем палач стал обращать внимание на то, как хворост заканчивается, из-за чего костёр постепенно угасает. Он взял ведро, подошёл к огню, и вылил масло на столб, после чего огонь заполыхал в разы сильнее, чем был до этого. Теперь даже от костей ничего не оставалось.

После того, как тело свалилось и уже догорало на земле, у жителей замка начал испаряться тот страх, в который они погрузились в последние мгновения жизни Анатаса.