Крепкий орешек для ректора - стр. 5

Мужчина отодвигается, легонько стукая мне по кончику носа.

— До скорой встречи, прелестница! — Он задорно подмигивает. Следом корнесс Айш, накидывает плащ и, насвистывая мелодию, выходит на улицу.

Я же в немом шоке могу только моргать. В себя прихожу только после того, как входная дверь захлопывается.

— Вот же нахал! — Хочется догнать и наговорить ему в спину гадостей.

— Немедленно иди сюда, неблагодарная девчонка! — Громкий окрик в следующее мгновение заставляет вздрогнуть.

Тяжело вздыхаю и смотрю в потолок. Эй, вы там наверху, что я такого в детстве сделала, что у меня столько проблем?

Плетусь в ту же гостиную и на меня с порога сразу набрасывается мачеха:

— Ты что себе позволяешь? — кричит она.

— Простите, — даже не выясняю, за что мне прилетает.

— Так откровенно строить глазки корнессу! Ты на что надеешься? — возмущается мачеха и я радуюсь, что она забывает про подозрения насчет моей осведомленности об аукционе. Неужели озаботилась моей невинностью? Или в таком случае моя стоимость на торгах не взлетит до небес? Каждое из этих предположений угнетает сильнее.

— Я хотела вас спросить, можно ли мне поступить в Академию? — сама не поняла, как вопрос выскакивает изо рта. Я бы и рада повернуть время вспять, но это не в моих силах.

— Так ты еще и подслушивала наш разговор с корнессом? — хмыкает мачеха и на лице отражается знакомая ухмылка.

— Я же была с вами в одной комнате, — даю попытку обратного хода. — Если бы вы позволили мне поступить в Академию, то я…

— Что ты? — лицо Матильды приближается к моему и я вижу, как сузились ее зрачки. — Ну же, говори, — подначивает она.

— Я могу вам отдать все деньги отца, — хриплю, поскольку становится тяжело дышать, то ли от страха, сковывающего меня всякий раз, когда я открыто противостою мачехе, то ли от того, что заклинание может сработать в любое мгновение.

— Что? — притворяется, что не расслышала, но я по глазам вижу, поняла все до последнего моего всхлипа. — Деньги отца? Думаешь, что ты имеешь на них права? Что сможешь ими распоряжаться? Отдать их мне? — лицо Матильды покрываются красными пятнами.

— Запомни, ты ничем здесь не можешь распоряжаться, потому что твоего здесь ничего нет! — чеканит каждое слово мачеха.

Становится совсем не по себе. Кто меня за язык тянул, лучше бы молчала, как всегда. Только хуже сделала.

— Даже платье, — показывает на мое более чем скромное одеяние и презрительно кривит губы. — Даже эта тряпка — моя!

— Когда-то я готовилась к поступлению и подумала, что это могло быть лучшим вариантом… — хватаюсь за горло. Помню, как отец рассказывал о магии, еще когда мама была жива. Он даже тренировал меня немного, обучал кое-чему. Секретно, поскольку без обучения в Академии пользоваться магией нельзя, любой мог стать магом-отступником. Государство жестко контролировало использование магии.