Крепкий орешек для ректора - стр. 2
— Иди, накрой нам в основной гостиной, — великодушно отпускает меня моя мучительница. — Мы встретим нашего гостя там.
И я рву с места, поскольку сил притворяться не остается. В кухню влетаю, чувствуя, как лицо пылает от негодования, а на глаза вот-вот готовы навернуться слезы. Надо срочно бежать из этого дома! Но как, а главное, куда? Хотя мне только и надо продержаться несколько дней, до наступления совершеннолетия. Я получу наследство: уеду, смогу нормально жить, строить дальнейшие планы. Хотя какое теперь жить, если у Матильды появился новый план? И в этом плане моей жизни и не предполагается вовсе!
— Деточка, ты чего? — взмахивает руками домохозяйка, когда видит, что я невпопад то хватаюсь за нарезку сыра, то за хлеб.
Вот ее я готова называть матушкой. Мария хоть и была простой нессой ( «несс, несса» обращение к простолюдинам — прим.автора), но любви, нежности, а также воспитания и благородства в разы больше, чем у поганой Матильды и Аннабель. Она видит мои слезы и украдкой гладит по руке. Жалеть меня, как и помогать, в этом доме запрещено.
Я только заикнулась сказать, что у нас гость, как в кухню входит дворецкий. Еще один домомучитель, прибывший вместе с мачехой в дом Грейшев. Несс Олаф. Длинноногий, длиннорукий детина под два метра роста. Его тонкий, крючковатый нос влезал во все дела, которые его не касались, и вел он себя не менее заносчиво, чем его хозяйка. А еще, именно из-за него я постоянно оказывалась запертой в своей комнате.
— Вам должно приготовить чай и подать его в гостиную немедля, — тут же напоминает тюремщик про обязанности.
— Уже иду, несс. — Не смогла стерпеть и указываю Олафу на его положение. Тот только зло скалит кривые зубы, в конце концов не смотря на то, что я корнесса, положение мое здесь равнозначно нессе.
Со стуком ставлю чайник на поднос и располагаю фарфоровые чашечки, которые так любила моя мама. Мария помогает расставить на него медовые печенья и орешки, складывает салфетки.
— Спасибо, — пищу я и тороплюсь наверх.
В просторной гостиной, обустроенной еще при жизни матерью, мачеха вместе с моей сводной сестрой привечают какого-то важного гостя. Скайер Айш высокого роста блондин кланяется корнессам и усаживается в предложенное кресло. На его руках виднеются замысловатые татуировки. Передо мной маг, причем высший, судя по тому, что вязи магических символов, оставляемые сильными заклятиями, вырвались даже на его пальцы.
Осторожно прохожу в комнату и ставлю поднос на небольшой столик перед гостем и корнессами. Украдкой рассматриваю Скаера.