Кремлевский клад: Cosa Nostra в Москве - стр. 13

Черкизов поставил свой бокал на мраморный столик и изменил выражение своих губ – с иронического на презрительное. В том, что он услыхал сегодня в бане от флорентинца, он видел только криминальную авантюру. Это был не его стиль. Он всегда держался от такого подальше. И теперь он знал, что ответит итальянцу на его предложение: твердое «нет». Но узнать что-то напоследок было полезно и интересно. Если итальянцы так ищут этот клад, то наверняка то большая ценность, и грех было не отличиться и не использовать этого для своей кремлевской карьеры. Поэтому он небрежно спросил:

– Место знаете? У вас все готово?

– Нет.

– Тогда какого хрена ты торопишься?

– Потому, что я уезжаю.

Черкизов сделал вид, что колеблется. Он был от природы умным и хитрым.

– Я тебе ничего не обещаю, но… В общем, мне надо знать, что там лежит, в этом тайнике.

– Я не могу… Я в этом деле не главный.

– Не можешь, – тогда не говори.

– Леня, я не могу…

– А знаешь?

– Да.

– Ну все, забудем об этом, поехали в ресторан, наши жены заждались.

– Постой. Ты согласен, в принципе?

– Не знаю. Не обязательно. Возможно, и нет. Но никому об этом не скажу. Это я тебе обещаю. Поэтому можешь рискнуть и все мне рассказать.

– Ладно. Только чтобы никому.

– Я уже тебе сказал.

– В этом тайнике… две иконы работы Андрея Рублева.

Самолет чартерным рейсом Москва – Римини приземлился в десять утра по местному времени. У историка Сизова не было багажа, и с сумкой через плечо он поспешил из заграждения паспортного контроля прямиком на выход.

Тут он все знал,– уже по разу прилетал и улетал. Но проблемой стало то, что поезд Римини – Флоренция уже ушел, а следующий, по расписанию, был только вечером, и надо было что-то придумывать. Возможно, любой другой командировочный только бы обрадовался такому раскладу. Римини – фешенебельный морской курорт на Адриатике, с километрами широких и веселых пляжей, где можно хорошо скоротать время до поезда. Но не для Сизова.

Сизов не мог бы вытерпеть сейчас в бездействии и часа. Он впервые оставил свою дочь одну в руках тех людей. Позвонить ей по телефону было невозможно: мобильная трубка была у нее давно отобрана, а приближаться к другим телефонам или к Интернету ей было под угрозой запрещено.

Сизов подбросил на плече легкую сумку, – только, чтобы убедиться, что сверток с деньгами на месте. В свертке были остатки денег, полученных от Черкизова, – больше, чем Сизов предполагал, могло у него остаться. Частный детектив, которого он нанял, или вернее сказать, которого он упросил заняться своим несчастьем, взял только на расходы и за две недели вперед. Положить оставшиеся деньги в банк в воскресенье было невозможно, и Сизов бросил этот полиэтиленовый сверток в сумку.