Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии - стр. 12
Дело в том, что болгары решили восстановить права на древний Солун и окрестности, греки обиделись на недавних союзников по борьбе с турками, обозвали захватчиками и решили покарать их соплеменников. Всем болгарам, жившим в Греции, они предложили простенький выбор: если вы согласны считать себя греками – оставайтесь, если такое решение не укладывается в ваши болгарские головы – уматывайте на историческую родину. Сразу надо заметить в скобках, что уже в более просвещенные времена схожее решение выбрали коммунистические цари Народной Болгарии: всем туркам, жившим в стране, велели записаться в болгары. О том, кто они на самом деле, международная общественность узнавала по скандалам, когда какой-нибудь болгарский силач, чемпион мира в тяжелой атлетике, вдруг решал обосноваться в Стамбуле и менял окончание своей прославленной фамилии с «-ов» на «-оглу».
Но это было потом, а в начале двадцатого века, богатого геноцидом и насильным переселением народов, бывшие греческие болгары (или македонцы? Греки и турки считали их для простоты славянами), бросив по приказу бывших своих властей скот и прочие неподъемные пожитки, спешно были вынуждены бежать через горную цепь Беласица, которую сейчас видно из моего окна. И, в свою очередь, выжили последних турок из пограничных болгарских деревень.
Впрочем, сразу бежали не все, сужу по нашей соседке бабе Кате, которая родилась в греческом Серресе и оказалась на болгарской территории, когда греки в середине сороковых годов прошлого века стали выселять представителей народа-союзника бывших немецких оккупантов. Очевидно, ее семья из тех болгар, которые приняли условия Греческого королевства лет за тридцать до того, но это не помогло в мясорубке Второй мировой…
Далеко по обретенной исторической родине болгары не разбредались и в 1913-м, и в 1945-м, искали место для новой жизни сразу по переходу вновь завоеванной болгарским царем границы. «Новые болгары» одно из своих поселений назвали Илинденци, в честь Ильина дня. Между прочим, там теперь, в часе размеренной ходьбы от бывшего дома бая Андрея, живет наш московский друг Андрей, соблазнивший нас Болгарией. А нашу деревню зовут Плоски – название отмечает, что она расположилась на небольшом плато, одним крылом на относительно пологом склоне.
Сюда и мы с Любой прибились, покидаем, пусть и не навсегда, одну из мировых столиц, Москву. Как там Цезарь писал по поводу Рима? А мы – наоборот, пусть и не в галльскую, и не в сенегальскую деревушку, но тоже – в пункт на карте с населением в несколько сот человек, меньше, чем в нашем панельном доме в Митино. Слова «дауншифтинг» сто лет назад еще не было, а слово «беженцы» было всегда. Кажется. Во всех развившихся языках. Но мы не беженцы, мы живем все в той же европейской цивилизации, частью которой считаем себя, и не отрубаем свой привычный образ жизни.