Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии - стр. 10
Мы заняли место в столетнем доме. Вытеснили старика из ниши, за сорок лет оборудованной, отвоеванной им у жизни. Но старику-то ничего другого не оставалось, ему так по силам будет! И почему-то нет того стеснения, которое возникало половину нашей жизни при разговорах об эмиграции. Во-первых, мы уезжаем и приезжаем в Москву, никого не покинули, ничему не изменили. Во-вторых, не нахлебниками уехали в чужую богатую страну, а на свои деньги («ситроен» продали – на пол-покупки хватило!) приобрели домик. Уехали жить рядом с людьми не богаче нашего, но при этом спокойных, дружелюбных, с достоинством, говорящих на языке, корни которого будто сами прорастают в гортани, привыкшей к славянским и тюркским звукам.
А экономическая, не вызванная репрессиями эмиграция вбогатую Америку или богатую Европу напоминала нам раньше такой вот разговор: «Ой какая у вас квартира! Район хороший, воздух, просторная, евроремонт… А давайте мы у вас будем жить!» Идти приживалами под старость? Помню это повальное одесское безумие, когда пустели квартал за кварталом. Голод гнал? Невозможность реализоваться? Что такого некоторые из них сумели реализовать на Брайтоне, кроме шмоток и колбасы друг другу?
Ради детей… Мы начали задумываться о Болгарии еще до Болотной, до того, как вслед за ней стал актуальным хештег «poravalit». И тогда мы не думали, что популярное объяснение причины эмиграции «четвертой волны» – ради детей! – станет нам таким понятным. К тому же в Европе (а в Штатах мы не бывали) увидели многих ровесников, которым живется не лучше оставшихся московских или питерских знакомых. Но по крайней мере их никто не понуждает к двоемыслию. Нет, оно и там встречается, но добровольное.
Итак, почему у нас появился этот дом, почему Болгария, почему люди вообще меняют ниши, как и почему они что-то начинают считать своим. Подумаю об этом и сопутствующем, не претендуя на истину, но выискивая ее проявления в разномерных процессах, ища аналогии, оправдания, закономерности. Может, и далеко зайду в рассуждениях – до судеб империй, религий и человечества.
Если у кого-то остался в мозгу уголок, засиженный мухами советской пропаганды, такого человека могу успокоить: бай Андрея (именно так, а не Андрей) никак не связан с басмачами и прочими пережитками феодальных отношений прежней Средней (теперь – Центральной) Азии. Бай – это просто уважаемый старый человек, наверно, остался в болгарском языке от протоболгар, пришедших из Булгарии, с тюркской Волги, так же, как и чишма, чорба (суп, шурпа), казан и другие обиходные слова.