Красное солнце валькирии - стр. 26
– Вот сволочь!
– Однако, узнав, что Ахматова голодает, привезла ей мешок продуктов. А когда вступила в партию большевиков – это было в восемнадцатом году, – вскоре оказалась в должности комиссара Волжской военной флотилии. Именно там она встретила Ильина, известного как Федор Раскольников.
– Они были женаты официально?
– Да, но это отнюдь не мешало ей коротать время в личном вагоне наркома по военным делам Льва Троцкого.
– Та еще штучка!
– Ну… из песни слова не выкинешь. Именно к этому времени относятся легенды о ее военных подвигах. Например, о том, как где-то под Казанью Лариса ходила в разведку, переодевшись крестьянкой, и сбежала из-под ареста. Кажется, от японцев.
– А у нас под Казанью были японцы? – удивилась Софья.
– Да черт их знает! Это сам Троцкий написал в мемуарах. Впрочем, кажется, там были не японцы, а белочехи. А еще она вместе с Львом Давидовичем открыла в Свияжске памятник Иуде Искариоту.
– Господи! А этому за что?
– Как первому революционеру! Богоборцу!
– Ужас!
– Это что! Говорили, однажды она въехала на какую-то конференцию на коне.
– Отчаянная баба!
– А я о чем?
– Что же потом?
– Потом был Петроград, где в двадцатом году Раскольникова назначили командующим Балтийским флотом, а Лариса привычно стала комиссарить. Представляете, Софочка, они тогда жили прямо в Адмиралтействе и буквально купались в роскоши!
– Милая парочка.
– Ну что вы! Федор был красавцем, а Лариса… О ней и говорить нечего! Стройная, с каштановыми косами. Огромные глаза. Напоминала потомков нибеллунгов. Она из немецких дворян. Поэтому, наверное, ее звали валькирией, а еще – Мадонной революции!
– Я видела в Интернете портрет. Холодная красота.
– Верно, но именно этим она и завораживала. Представляете, в нее был влюблен не только Гумилев! Ей делали предложение Есенин, тогда еще начинающий поэт, знаменитый художник Натан Альтман, Мандельштам и Всеволод Рождественский. Вот Блока, правда, ей соблазнить не удалось.
– Не повелся на холодные глаза?
– Догадался, наверное, что она просто хочет перетянуть его на сторону большевиков, вот и отбрыкался. А она его выгуливала, дорогим коньяком поила.
– Они долго жили в Петрограде?
– Отнюдь. Руководство Балтийским флотом у Раскольникова не заладилось, закончилось все Кронштадтским мятежом.
– Ух ты! Слышала о нем. Ужас просто!
– Да уж, веселого мало. Мятеж поставил под угрозу существование республики. Это вам, как говорит мой внук, не мелочь по карманам тырить.
Софья прыснула в кулак.
– Это не внук, а Хмырь сказал.
– А Хмырь – он кто?
– Бенедикт Фомич, вы совсем темный? Это же из «Джентльменов удачи»!