Красное бедствие - стр. 7
«Мне тоже», – хотел сказать Савьер, но промолчал, решив, что и так выглядит достаточно жалко.
Они вошли в замок и расстались – Амели ушла искать сестру, а Савьер стал медленно взбираться по лестнице, проклиная свою жизнь.
Каждый шаг причинял ему боль – не такую острую, как прежде, но ощутимую и изматывающую. Держась рукой за приколоченные специально для него перила, он пытался сохранять достойный вид, чтобы ни один из гостей, прибывших в замок, не увидел его мучений. Он все еще стыдился своего увечья.
Савьер стиснул зубы и подтянул ногу.
Говорящие предлагали отцу расторгнуть брак и объявить ребенка незаконным. Но Лаверн Первый поступил как достойный лорд и мужчина – принял новорожденного калеку и похоронил жену, с которой пробыл в браке ровно десять месяцев.
Савьер никогда не видел мать – в замке не сохранилось даже ее портретов, – но отец часто говорил ему, что он на нее похож: что у нее были такие же непослушные кудрявые волосы цвета благородного дерева и темные глаза, сиявшие ярче звезд, когда она была счастлива.
Отец своим примером дал понять слугам, что младшего сына следовало любить и оберегать, потому никто не смел относиться к нему плохо.
Запыхавшийся и вспотевший, Савьер ввалился в свою временную комнату и упал на пол. Ногу свело судорогой, он принялся растирать ее, но боль становилась только сильнее. Тогда он просто уткнулся носом в ковер и лежал так до тех пор, пока судорога не прошла. Мысленно он трижды проклял черную плесень, покрывшую стены его комнаты на первом этаже и вынудившую его перебраться в другие покои до тех пор, пока от нее не избавятся.
– Господин!
Зоуи, его служанка, встала на колени рядом с Савьером и попыталась его поднять, но он отмахнулся, приподнялся на локтях и, отдышавшись, сказал:
– Приготовь ванну. Мне нужно выглядеть прилично во время церемонии.
Дождавшись, пока она уйдет, Савьер перевернулся на спину и уставился в украшенный искусной резьбой потолок.
Если эти мучения не закончатся, то лучше умереть. Эти мысли успокаивали его, ему нравилось думать о том, что он имеет полную власть над своей жизнью. Когда станет совсем плохо, он может шагнуть из окна или, на худой конец, утопиться в Багровой реке… Что, разумеется, осуждалось Говорящими и Тремя.
– Вода, господин.
– Помоги мне подняться.
Опираясь на плечо Зоуи, Савьер сумел встать на ноги и доковылять до скрытой за ширмой ванны. Усевшись на металлический край, он облизнул пересохшие губы. Хорошо. Подумаешь, пережил очередной постыдный момент, умоляя служанку о помощи! Из таких моментов, в конце концов, состояла вся его жизнь.