Красное бедствие - стр. 9

– Я до сих пор не могу простить себе то ваше падение, – пробормотала Зоуи. – У вас ведь шрам на подбородке остался. Если кто-то узнает…

– Не узнает, я ведь обещал. И пока ни разу не нарушил данного тебе слова.

Она прикусила губу, пытаясь принять верное решение. Это Савьер в ней тоже любил.

– Я отвернусь, – наконец сказала Зоуи, – но уходить не стану.

– Договорились.

Она послушно отвернулась и оперлась на один из столбиков кровати.

– Можешь сесть, – сказал Савьер, торопливо натягивая штаны. – Если хочешь.

Последние слова он добавил поспешно, чтобы Зоуи не подумала, что он приказывает ей.

Мало ему было искалеченной ноги, так он даже влюбиться в кого следует не сумел! Насколько проще было бы любить Амели. Будь его чувства к ней так же сильны, как к Зоуи, он бы давно заставил отца поженить их.

Но, к сожалению, их с Амели связывала лишь нежная дружба: они оба знали, что рано или поздно поженятся, и оба смирились с этим.

– Готово. – Савьер оперся на трость и выпрямился. – Что скажешь?

Цепкий взгляд Зоуи скользнул по его лицу, затем переместился ниже. Савьер надеялся, что выглядит хотя бы не жалко.

– Прекрасно, – заключила Зоуи.

Она подошла ближе и беззастенчиво принялась заправлять рубашку за пояс его штанов.

– Сейчас все носят так, чтобы похвастаться украшенными камнями пряжками ремней, – пояснила она, увидев замешательство на лице Савьера. – У вас тоже был такой, сейчас найду.

Она принялась копаться в сундуке, а Савьер прикрыл глаза, стараясь заставить сердце успокоиться. Близость Зоуи сводила его с ума, и он не мог думать ни о чем, кроме нее. Даже скорбь по отцу отступила, что ужасно его огорчало: скорбеть по почившему родителю следовало не меньше двадцати дней.

«Меня покарают Трое, – думал он, разглядывая склонившуюся над сундуком Зоуи, – и это будет совершенно заслуженно».

Заповедями Трех в их семье принято было пренебрегать. Как любил говорить Фрий: «Для лордов и леди Больших Домов существуют лишь те законы, которые им по нраву». Савьер никогда не молился до синяков на коленях, но старался соблюдать заповеди богов так часто, как только мог. К тому же это было единственное, в чем он мог обойти брата – для Лаверна Трех будто не существовало. Даже сегодня он отменил траур по отцу и позволил себе устроить праздник.

– Так намного лучше.

Зоуи отошла и придирчиво осмотрела его. К ушам Савьера прилила кровь, и он выпалил, пытаясь скрыть смущение:

– Можешь идти, дальше я сам.

– Я могла бы проводить вас вниз, милорд. Почему вы не позволяете мне выполнять мою работу?

Она впервые спросила об этом, и Савьер не сразу нашелся с ответом.