Красная нить - стр. 15
– Я хочу с тобой поговорить, – сказал однажды папа, когда мама осталась в гостиничном номере, а они пошли за мороженым. – Ты ведешь себя не по-мужски.
– В смысле? – Лис даже обиделся, так, что в носу предательски защипало, но плакать, это лишь доказать, что папины слова – правдивы.
– Эти девчоночьи кривляния, ахи-вздохи: я самый несчастный в мире человек. Ты думаешь, мы с мамой не видим?
Лис думал, что не видят. Из груди вырвался вздох. Папа посчитал его признанием и раскаянием. Потрепал по плечу.
– Соберись, Лис. Вообще, это хорошее качество – умение мобилизоваться. Оно ни мужское, ни женское. Знаешь, тут и моя вина есть, что ты так себя ведешь, – вдруг признался он, совершенно неожиданно, стыдливо отводя глаза. – Работаешь-работаешь, и понимаешь, что твой мальчик больше и не мальчик. Да, и вообще, дома – полное бабье царство.
Лис ничего не понял. Но, пожалуй, смена родительских интонаций повлияла на него больше, чем выговор до этого. Плакать точно перехотелось. И обида куда-то улетучилась. Правда, чего это он. Ну, не на вечно же застрянет на этом море. А здесь он с родителями, солнце, вкусности, теплые волны. Да, и ракушку Лис до сих пор не нашел!
Вернувшись домой, Лис понял, что как-то совершенно упустил тот факт, что Докии в городе тоже нет, и не будет еще довольно долго – до конца лета. А ведь казалось, что стоит только вернуться – и все будет, как раньше.
Набирая номер телефона девочки, он постоянно слушал: «Абонент временно недоступен». Ну, что же это такое-то! Двадцать первый век, а где-то недоступен очень важный абонент!
Для подруги Лис привез целый рюкзачок ракушек! Всех форм и размеров. Одна – больше папиного кулака. Теперь они лежали в углу, шебуршась временами, как живые, словно в них остались какие-то фантомные моллюски.
– Выброси уже! – пыталась командирничать бабушка. – Чего, как маленький. Привез бы одну-две, а ты весь пляж собрал.
Мама предложила делать из ракушек поделки, какие продавали на юге местные: зайчиков, кошечек, черепах. Чего зря добру пропадать.
Лис не очень хотел, но клеил. Зайчики, кошечки и черепахи выходили ничуть не хуже, чем продаваемые. Он ставил их на полочку, сурово глядя на бабушку и как бы говоря, что не зря собирал.
Время тянулось, будто резиновое. Лис читал, катался на велике, даже пробовал участвовать в дворовом футболе с мальчишками, но это доставляло одни неудобства – приходилось искать, кто подержит очки, но без них – мир терял четкие очертания, внимание рассеивалось.
– Стрельников, едрен-батон! – ругался Тимур Ивлеев. – Чего мажешь! Влад, отдай его очки и вставай сам!