Красавица и чудовища - стр. 38

Сердце превратилось в репейник и колет изнутри при каждом вдохе. Им обоим плевать на меня и то, какая поза подходит для наиболее безболезненной дефлорации. Это я встану так, как будет удобно им, а не они будут стараться для меня.

Я теряюсь от страха и ожидания, колени подгибаются. И только горячие ладони Медведя, которые ложатся мне на талию, удерживают меня от падения.

Я вздрагиваю всем телом.

Он прижимает меня к своему жесткому телу, одновременно с этим пробираясь под толстовку, обжигая голую кожу прикосновениями горячих рук.

Если руки Медведя обжигают, как котлы для грешников в Преисподней, то глаза Ворона похожи на два несокрушимых айсберга. В его глазах только холод, скука и отвращение. Но он все равно смотрит на то, как Медведь цепляет мое худи и стягивает его с меня через голову. Я остаюсь в одних джинсах, которые, впрочем, тоже недолго задержатся на мне.

Поглаживая мой живот, Медведь медленно ведет пальцами выше. Очерчивает низ груди обеими ладонями, а после дразнит пальцами соски. Я задыхаюсь от жара, которое источает его тело. Но начинаю дрожать от холода, когда в тот же момент меня касается Ворон.

Ворон в два счета справляется с пуговицей и молнией на моих джинсах. И резко стягивает мои джинсы к щиколоткам.

Белья на мне нет.

Пока Медведь пропускает соски через свои пальцы, Ворон следит за этими ласками так внимательно, как будто от этого зависит чья-то жизнь. Сам он снова откинулся назад и больше ничего не предпринимает.

Татуировки темнеют и сливаются, не давая разглядеть узоры на его плечах и правой руке. Темно-русые волосы спадают на лоб. Ворон тяжело и глубоко дышит.

Я перехватываю его взгляд, который обжигает холодом, пока прикосновения Медведя сжигают заживо. Я не должна чувствовать такое сильное удовольствие, только не с ними. Но воззвать к ненависти сейчас невозможно. Мое тело давно жаждало свободы. Мне двадцать один, я знаю, что такое секс, пусть никогда и не занималась им по-настоящему.

Я кусаю губу, чтобы не стонать. Не знаю, как Медведю удается добиться от моего тела такого отклика, только касаясь груди. Соски покалывает под его пальцами, а возбуждение разгорается в крови.

Медведь кусает меня в шею, сильнее выкручивая между пальцами соски. На этот раз я не успеваю задушить стон, а еще понимаю, что выгибаюсь в его руках, прижимаясь ягодицами к его твердому члену, потому что теперь сама хочу этого.

И все это на глазах у Ворона, который, кроме того, что расстегнул мои джинсы, больше ничего не сделал. И никак не касался меня.

Ворон все еще сидит на кровати, хотя я на какую-то секунду успела позабыть о нем, растворившись в мягкой ласке Медведя. Я не знала, что такой огромный мужчина, как он, может быть таким. Что умеет касаться так нежно, невесомо, даже без напора и принуждения.