Красавица и чудовища - стр. 40

Я дергаюсь всем телом и упираюсь руками в кровать. Ворон не сразу, но отпускает мои волосы. Прозрачные глаза почти черные, в них плещется ненависть и отвращение, и нет ни капли возбуждения. И если так, я ни черта не понимаю, зачем ему вообще понадобился этот минет.

— Поняла, что тебя ждет, Луиза? — говорит Ворон. — Можешь представить, каково это будет, когда мы возьмем тебя оба?

К моим голым ягодицам вдруг прижимается Медведь, и я тут же каменею. Если минет был таким агрессивным, то что будет сейчас?

Я снова дергаюсь, но Ворон, как и Медведь в борделе, перехватывает мой подбородок одной рукой. И цедит:

— Но есть один шанс избежать этого. Скажи нам правду, кто ты такая. Сейчас. И тогда Медведь не сделает этого.

_________

*Система - так называют мафию те, кто причастен или близок к этой преступной организации.

13. Глава 13. Медведь

— Скажи нам правду, кто ты такая. И Медведь не сделает этого, — произносит Ворон, и надеюсь, что только я в этой комнате чувствую в его голосе надлом.

И страх.

Ворон знает, что я сделаю это. Потому что я знаю, Луиза будет лгать. Даже теперь, когда стоит голая и на коленях. Я был уверен, что она именно так и поступит. И сразу сказал Ворону, что она откажется от анального секса и скорее согласится лишиться девственности, чем отдаст нам свою задницу на растерзание.

Ее умение — вернее, неумение — делать минет, лучшее доказательство тому, что она не проработала и дня в борделе. Не говоря уже о двух месяцах.

Но от нее нам нужна правда. Мы должны узнать, что она там делала и как оказалась на втором этаже, чтобы действовать дальше. Нет ничего хуже, чем недостаток информации накануне новой возможной войны кланов.

К тому же, эта женщина слишком сильно выводит нас обоих на эмоции, чтобы оставлять ее рядом с нами. Если ее пребывание рядом с нами затянется, будет только хуже. Всем троим.

Вот почему я сказал Ворону, что есть лишь один способ сделать так, чтобы узнать правду.

Пытки.

Для нее такие.

Каждый мужчина мечтает об огромном члене, но не каждый знает, каково это — действительно жить с таким.

Не желал бы ни одной женщине, чтобы именно я стал ее первым. Девственниц я избегал еще с тех пор, как одна из девушек сбежала от меня в слезах.

Долгие годы я довольствовался только неглубоким минетом, потому что девушки не знали, с какой стороны подступиться к моему члену. А я толком не знал, что делать с девчонками. Мне не нравилось причинять им боль вместо удовольствия.

И не сразу, но я все-таки понял, что женщина все-таки может принять меня. Если только будет, как следует